Между тем, приют дал мне многое. В первую очередь начальное образование. Я наконец научился читать, писать, считать. Учителя хвалили меня, говоря, что я имею цепкий ум. Я и сам хотел учиться. Мне это нравилось. Особенно нравилось читать. Я все-таки смог узнать, о чем были те книжки, что были найдены мною на улице. И это было волшебно. Авторы рассказывали о странных городах, о волшебных приключениях, благородных альфах и прекрасных омегах. Я мог часами корпеть над очередной книжкой, найдя укромный уголок в полном детей здании . Со временем сюжеты становились сложнее, иногда я даже не мог понять смысл, хотя самое произведение мне нравилось. Я прятал их под своим матрасом, чтобы другие не испортили столь чудесную вещь.
Еще в приюте я наконец узнал свой пол. Алистера ведь нельзя было попросить отвести к врачу, а тут были плановые осмотры. Я оказался альфой. И не самым уродливым, кстати. А к половому созреванию я вообще расцвел. Последнее я понял, когда мне прямым текстом сказали это наши местные омежки. Хотя заводить отношения мне с ними не хотелось вовсе. Я этого и не делал. Омеги и беты злились, но никто и не вздумал мне перечить, мой авторитет был непоколебим.
А в 15 лет со мной произошло настоящее чудо. Один раз к нам в приют пришли двое бет. Парочка, я это сразу понял. Они интересовались малышами, все разглядывали их. Я тем временем, понимая, что подростки неинтересны в плане приемных детей никому, даже не пытался привлечь их внимание. Просто сидел в кресле в библиотеке и читал очередную книгу. Кажется, это был Эдгар По, но названия я не помню. Тогда откуда-то от двери я услышал голос.
— Простите, — тихо произнес он, — я заблудился. Где тут ясли?
— Пройдете прямо по коридору, следующая дверь направо, — ответил я холодно, спокойно, не поднимая взгляда от книги.
Я понимал, что это был один из бет, персонал и дети знали где тут и что, а других посетителей в этот день не было.
— Можно еще вопрос? — я оторвал взгляд от книги, давая понять, что согласен на диалог. — Я заметил, что ты читаешь такую взрослую книгу, как она тебе? Ясен смысл?
Голос собеседника был мягкий, настраивал на общение. Что-то внутри заставило ответить меня, человека, не любящего контактировать с кем-либо.
— Хорошая. Интересная. Мрачная, но мне нравится. Автор мелкими деталями рисует для читателя свое видение мира. Его мир жесток, может быть, мерзок. В тоже время проскальзывает черный юмор.От этого книга хуже не становится, даже лучше, — я всегда говорил четко, предельно ясно и лишь по делу. В мыслях я мог распускать целые тирады, но в слух делать это не было желания. — А смысл я не совсем понимаю.
