Наша с Шерил жизнь будто замерла. Этот период единственный, от которого у меня не осталось никаких сувениров. Да и что я мог бы хранить? Счёт из больницы? Судебный иск? Белое одеяло, которое напоминало бы о ночах в больнице, запахе антисептиков и постоянном пиканьи приборов?
– Я читала, что это могло случиться из-за какой-нибудь еды, – сказала Шерил и устало добавила: – Зря я пробовала столько всего на Рангинуи.
Неважно, что я ей ответил. Я понимал, что так и не смогу её переубедить. Если вина пустила корни, её невозможно вырвать.
Потом Шерил тоже заболела, и мне пришлось самому ухаживать за Джоуи.
Держа ребенка, я всё время боялся, что прикрепленный к его груди маленький монитор в любой момент запищит. Я старался не спать и, чтобы отвлечься, рассказывал Джоуи сказки моего отца и напевал песни моей матери, которые слышал в детстве, целовал его. Правда, целовал, чтобы не уснуть.
Тогда я наконец полюбил своего сына, увидел в нём личность. Вынужденная близость, его полная зависимость от меня сломали мои сомнения и отвращение. Я всматривался в его лицо, и уродливые черты больше не пугали меня. Я видел, что у него подбородок Шерил и мой изгиб губ. Он был похож на меня и похож на Шерил. Он был нашим сыном.
И да, он реагировал, когда я касался губами его лица. Да, он улыбался, когда я раскачивал его по широкой дуге, стараясь развлечь и успокоить физическими ощущениями смены ускорения и силы тяжести. И да, я считал, что он способен что-то чувствовать, даже если не может видеть и слышать. Я наконец понял, что Шерил права... но она ведь всегда была мудрее.
Измученный, дошедший до исступления, я начал приставать к врачам с безумными вопросами. Насколько безумными? Ну, например:
– Почему бы не клонировать моему сыну мозг из его собственных клеток? Вы же можете клонировать сердце и легкие.
– Мистер Карр, мы не умеем этого делать. И не исключено, что никогда не научимся.
Наверное, я вспомнил что-то из научной фантастики, но какого черта! Мы достигли звёзд и совершили миллион других открытий, мы живем в научно-фантастическом будущем, так почему не можем фантастику сделать былью?
Когда Шерил поправилась, мы опять поровну распределили родительские обязанности, и я как будто очнулся от грёз. Мой сын на самом деле реагировал? Это не игра моего уставшего воображения? Вправе ли я игнорировать заключения специалистов и ученых, тщательно составленные правила и считать, что мне лучше знать?
Хотелось бы, я на это надеялся, но на самом деле у меня не было ответа.
