— Маркизом, если получится.
В лицее он когда–то гордо признался в своих литературных амбициях школьному товарищу, который посоветовал ему писать не грамматику, а детективные рассказы. В тот же день Жорж поклялся никогда никому не говорить о своих честолюбивых планах, до тех пор, пока не вырастет.
Помимо его классических трудов его последней работой на сегодняшний день был список: список всех авторов, у которых имелись те же инициалы, как у него. Начинался он с Софокла и включал такие известные имена, как Светоний [Гай Свето́ний Транкви́лл, 70-после 122, древнеримский писатель, историк, учёный–энциклопедист, личный секретарь императора Адриана, наиболее известный сборником биографий «Жизнь двенадцати цезарей» на латинском языке], Шекспир, Шиллер и Эжен Сю. Жорж де Скюдери [1601–1667, французский поэт и драматург] попал туда из–за своего имени, полученного при крещении и частицы де перед ним, к которому он добавил звание академика; а маркиз де Сегюр был включен Жоржем в список из–за тождественности титула.
Накануне отъезда на каникулы на вечерне в церкви прошла традиционная церемония благословения агнца. В центре внимания был один из мальчиков–хористов. Он нес в своих руках, в качестве приношения, новорожденного ягненка, которого должны были освятить во имя всех мальчиков, и которого, как было сказано, на следующий день должны были съесть учителя.
Хор запел песню, рефреном подхваченную остальными, и маленькое существо забилось в руках мальчика. Красный цвет литургических декорации (это был праздник апостола Фомы), конечно же, не мог его успокоить.
O Jesus, my sweet Saviour,
I come to offer you my heart
Like this lamb
So white and fine,
Like this lamb.
О Иисус, наш спаситель,
Я пришёл предложить тебе моё сердце,
Как этот агнец,
Что так бел и невинен,
Как этот агнец.
В тот же вечер церковный воспитатель рассаживал старших учеников для того, чтобы более гармонично сгруппировать голоса на следующий семестр: Жорж и Люсьен, певшие альтом, были посажены на переднюю скамью. Жоржа чуть было не обвинили в том, что он без спроса изменил свое место ради лучшего вида, откуда он мог неотрывно созерцать мальчика, ответственного за ягнёнка.
Это был мальчик лет тринадцати, замечательно красивый. Правильные черты его лица были увенчаны необузданно кудрявой шапкой волос; их освещала ослепительная улыбка. Подобно мистическому ягнёнку из комнаты отца Лозона, он, казалось, предлагая самого себя для обожания. Его голые колени виднелись под подолом короткой красной мантии.
