— Мне тоже припоминается, — с трудом шевеля непослушными губами и языком, сказал я, — будто я взлетел прямо в небеса.
— Верно, — ответил мне тот же голос, — и скоро взлетишь снова, но на сей раз там и останешься, хоть в небеса так и не попадешь, можешь не надеяться!
В ответ послышались громкий хохот и вновь приглушенный говор голосов. Наконец, почувствовав себя лучше, я сел на мокрых досках палубы и обнаружил, что причиной натянутой кожи у меня на затылке является огромная болезненная шишка величиной с индюшачье яйцо. Тут я припомнил все, вплоть до удара по голове, и понял, что хитрость Саймона Гризейла удалась, немного, правда, выйдя за ожидаемые пределы.
— Вставай, ты, обезьяна! — послышался знакомый голос, и чей-то сапог опять толкнул меня под ребра. Но на сей раз я поймал ногу обидчика и, быстро поднявшись, резко дернул на себя. Молодой человек в дорогой и модной одежде, изрядно, правда, замаранной пороховой гарью и копотью, растерянно взмахнул руками и грохнулся навзничь, ударившись головой о палубу. В следующее мгновение он снова вскочил на ноги и пронзил бы меня насквозь, бросившись на меня с обнаженной шпагой, если бы пожилой мужчина с волевым лицом и остроконечной бородкой клинышком не оттолкнул его в сторону.
— Оставь свои глупости, Эдвард, — строго сказал он. — Ты получил по заслугам, позволив себе ударить — я бы даже сказал, пнуть ногой! — лежачего, будь он хоть трижды пират!
Поняв наконец, что эти достойные люди готовы впасть в прискорбную ошибку, я счел уместным их поправить.
— Никакой я не пират, — заявил я, — и Саймон Гризейл может это подтвердить.
— Так почему же ты оказался на пиратском судне? — спросил старик, осуществлявший здесь, видимо, верховную власть.
Я рассказал ему свою историю, изложив все обстоятельства моего появления на галере, упомянув, правда лишь вскользь, о поединке с французом и умолчав о секретных бумагах заговорщиков.
— Правдоподобная версия, — сказал он, — вполне достоверная и убедительная. Жаль только, что, кроме твоих слов, ее ничто не может подтвердить.
— Если вы спросите Саймона Гризейла, — возразил я, — то увидите, говорю ли я правду!
— А кто такой этот Саймон Гризейл? — спросил старик, и все вокруг захохотали при виде недоумения и замешательства, отразившихся на моем лице.
— Шпион, — сказал я, — английский шпион, который привел пиратскую галеру под удар ваших пушек.
Капитан покачал головой.
— Боюсь, — сказал он, — удар по затылку что-то повредил в твоей голове. Не знаем мы никакого шпиона и понятия не имели о пиратской галере, пока не услыхали шлепанье ее весел по воде.
