И тут галера задрожала от тяжелого удара в бок, качнулась, и послышался такой невообразимый грохот, словно наступил конец света. Ослепительная завеса пламени взметнулась перед моими глазами от шкафута до фордека, и воздух наполнился удушающим запахом сернистых газов. Меня швырнуло куда-то в пространство, и я полетел, кувыркаясь, пытаясь найти в пустоте точку опоры, стремительно падая сначала вниз головой, затем вперед ногами, пока с шумом и плеском не рухнул в воду, после чего камнем пошел ко дну. Однако инстинкт и привычка к водной среде помогли мне правильно сориентироваться, и я, отчаянно заработав руками и ногами, снова выплыл на поверхность. Задыхаясь, отфыркиваясь и жадно хватая ртом воздух, я высунул голову над водой и неожиданно получил сильный удар по затылку. Я взмахнул руками и схватился за солидный обломок доски, которой и был обязан предательской затрещиной; но тут огоньки заплясали у меня перед глазами, вода запела в ушах, и все погрузилось во мрак.
12. О «Золотом драконе» и о смертном приговоре
Когда глаза мои снова увидели свет и сознание вернулось ко мне, я почувствовал, что лежу на спине, а вокруг звучат многочисленные незнакомые голоса. Тем не менее прошло, как мне показалось, немало времени, прежде чем я сумел повернуться, чтобы осмотреться и понять, где я нахожусь; но стоило мне пошевелиться, как возле меня раздался голос:
— Глядите-ка, пес наконец-то приходит в себя! Слава Богу, хоть одного удастся повесить!
Все еще не совсем очнувшись, я удивился столь странному благочестивому выражению радости и сквозь кровавый туман разглядел стоявшую вокруг меня группу людей; сам же я лежал на палубе и чувствовал себя так, словно голова моя распухла и кожа на затылке стала слишком тесной. Затем на лицо и шею мне плеснули забортной водой из ведра, причем подобную процедуру повторили трижды, прежде чем туман перед моими глазами рассеялся и я приобрел способность более ясно различать окружающие меня предметы. Я понял, что нахожусь на палубе судна, и, поскольку память постепенно начала возвращаться ко мне, пришел к выводу, что это, должно быть, королевский военный корабль, а обступившие меня люди — его команда; неясно было только, какая участь постигла «Блуждающий огонек». Меня этот вопрос настолько интересовал, что я наконец задал его, и в качестве неполного ответа получил пинок под ребра; чей-то голос рядом злорадно проговорил:
— Проклятое осиное гнездо взлетело на воздух вместе со своей командой!
