Дуглас рванул его на себя, прижимая к груди.
— Кем ты станешь? — прошептал он, прижимая ладонью затылок Артура, заставляя уткнуться себе в шею.
— Ты знаешь… — сказал Артур тихо. — Мы оба знаем.
— Нет, Артур, — Ретт чуть отстранил его, чтобы заглянуть в глаза, — я сам не знаю, кто ты для меня.
— Игрушка на неделю. Постельный секретарь…
— Ты ставишь мне в вину то, что я не только люблю тебя, но и даю тебе деньги.
Артур усмехнулся.
— Любишь? Сколько дней мы знакомы, Ретт?
— А сколько нужно, чтобы полюбить?
Артур покачал головой, но лишь плотнее прижался к его плечу.
— Ты простишь меня? — прошептал Дуглас, целуя его в висок.
Артур покачал головой.
— За что? Я ждал этого с первого дня и… знаешь, я наверное сам этого хотел.
Артур вошёл в холл пентхауса не слишком уверенно. Прошло две недели с тех пор, как они с Дугласом в первый и единственный раз занялись сексом.
Всё это время Артур ходил как пришибленный — не в состоянии осознать, что произошло. Всё разумное, доброе и вечное в его голове вопило о том, что он должен избегать любых попыток Дугласа притронуться к нему.
Всё неразумное, дикое и сиюминутное орало на разные голоса, что он хочет, хочет как угодно, только чтобы мир снова наполнился Дугласом, его жаром, руками и сладкой болью, которую несли его прикосновения.
Артур не знал, какая часть его души победила бы, если бы у него был выбор — но выбора ему Ретт не дал. Дуглас ежедневно останавливался около его стола, чтобы поздороваться, заглянуть в глаза и оставить на столе какой-то малозначимый подарок — впрочем, малозначимые подарки редко стоили меньше тысячи кредитов. В первый день это был галстук от модного кутюрье, во второй — запонки с бриллиантами, в третий — золотые часы.
На попытку спросить «Зачем?» Артур услышал простой и логичный ответ:
— Я так хочу.
Артур не мог похвастаться тем, что у него было много подобных запонок, галстуков и часов, и при этом отлично понимал, что при его образе жизни эти вещи в самом деле нужны. Поразмыслив, он решил, что следует вписать эти подарки в графу «производственные расходы», которую обещал оплачивать Дуглас.
К себе его Дуглас не вызывал — не только на ночь, но и по делу. Только один раз пригласил на переговоры — Артур не совсем понял зачем, потому что эрханцев там не было.
Когда четыре часа препирательств между юристами закончились, и они с Дугласом уже сели в аэромобиль, Ретт спросил его:
— Как ты думаешь, они выполнят обязательства?
