— Быть жалким придурком, не способным просто прийти и взять женщину, которую хочется? Сочинять дурацкие никому не нужные стишки? Иметь единственным спутником вот этого… вот этот мешок с салом?
— Сэр, Алонсо!.. — осуждающе произносит Понч.
Я не слушаю его. Я достаю револьвер, взвожу курок, утыкаю ствол в подбородок старца.
— Казалось бы, чего вам ещё нужно, сэр Майкл Макгвардинг, или как вас там звали?.. — говорю я. — Казалось бы, пора уже успокоиться, дать нам жить так, как живут все, а не по каким–то вашим дурацким правилам… Так нет! Вы застряли в своих полоумных идеях, в своих устарелых представлениях, в своих этих… чёртовых мельницах.
— Не поминайте нечистого всуе, сэр Алонсо, — произносит Понч. Он всё ещё дуется на меня — голос его звучит обиженно. — И это… Может быть, отпустим старика? Что взять с сумасшедшего. Пусть себе помрёт спокойно.
— Он никогда не умрёт, пока живы мы, — говорю я, понемногу успокаиваясь. — Или мы умрём все вместе, или он умрёт от нашей руки.
— Печально это всё, — неодобрительно качает головой Белли. — А ведь он в некотором роде наш отец, сэр Алонсо.
— Чем такой отец, уж лучше быть сиротой, — ухмыляюсь я.
И нажимаю на спусковой крючок.
Понч оступается на скользкой дорожке. Я хочу помочь ему, но, не рассчитав силу толчка, теряю равновесие и делаю невольный шаг вслед за инвалидной коляской… Её передние колёса зависли над пропастью и беспомощно крутятся, жужжит электромотор. Старик отпрянул, вжался спиной в спинку кресла, его выпученные глаза остекленело уставились в бездну.
— Ха–ха! — смеюсь я, из последних сил удерживая коляску. — Что, старина, страшно? Наверно, сидишь и бешено портишь воздух, а?
Старик ничего не отвечает. В глазах его смертная тоска и пустота.
— Что тебе нужно от нас, старый? — продолжаю я. — Ну чего тебе от нас нужно, а? Чего ты никак не оставишь нас в покое? Казалось бы, ну сделал ты своё дело, испортил двум честным людям жизнь, выставил их на всеобщее посмешище, ну и успокойся на этом. Так не–ет, тебе всё мало, чёртов старик! Ты хочешь, чтобы мы вечно, вечно жили по твоим правилам… А нас ты спросил? Хотим ли мы этого?
Электромотор коляски вдруг порывисто и громко гудит — старик до упора выжимает рычажок скорости. От неожиданности я не успеваю среагировать на рывок коляски, отпускаю её и кое–как сохраняю баланс, пытаясь удержаться на краю.
Старик летит в бездну.
Наклонясь над краем пропасти, я вижу, как из–за пазухи у него вылетают листы исписанной бумаги и, словно белые птицы, кружат в воздухе, провожая иссохшее тело старца до самой земли.
