Ржавая луна - Алексей Анатольевич Притуляк

Дальше же на север лежат земли, каковые зовутся там Солёными землями, а в соседях нарекают их Мёртвыми, ибо почвы там не родят ни хлеба, ни трав, ни цветов, но только всяческого зверя, и гада, и злую хворь — во страдание человекам.

А ночь там многажды длиннее дня, и чем дальше на север, тем короче становится день и тем длиннее ночь, так что люди пребывают будто в вечном мраке и вечно пред лицом зла.

Проклятие лежит на тех землях, дитя моё, и лучше тебе сторониться их, как свойственно человеку избегать всяческой опасности, могущей повредить не только здравию его, но и самой жизни и душе.

Осли Гид Новэл. Письма к Рорину.

Над улицами стелется блеклый чахлый туман, провонявший тухлой рыбой — это смердят квасильни на берегу, в которых днями и ночами квасится рыба. Квасильни принадлежат йомуну Абенару Грихэду Килчу, кавалеру Жёлтого Змея, девятому присквинту Солёных Земель, анданту и герою двух войн. Ему же принадлежит приземистый деревянный замок за частоколом и два больших дома у Слёзного холма, четыре жены (из которых одна — с невиданным чёрным цветом кожи), конюшня и паром, что ходит между поселением и лесопильней на том берегу. От лесопильни дорога ведёт вкруг леса и Чёрных болот к Русалочьим озёрам и дальше, до города с чудны́м названием Чёрчен, и ещё дальше, до самой столицы. Так говорят. Я не знаю, правда ли это.

    На западе, за мостом, кутается в волглые плащи стража. Перекликается хриплыми голосами, в которых булькает эль и подрагивает настороженность. Голоса смердят чесночной отрыжкой. Голоса вязнут в тумане, теряются в зарослях орешника. Слышат ли солдаты один другого? Могут ли их голоса найти друг друга в таком тумане, в Долгую ночь? В эту Долгую стылую ночь, которая в одиннадцать раз длиннее дня. В эту ночь, когда папоротники поднимаются так, что могут скрыть всадника, а плесень и мхи затягивают подобно болоту и пожирают целиком, не оставляя даже костей. В эту Долгую ночь, когда дожди льют и льют, а земля остывает настолько, что в разгар лета дело доходит до заморозков, а болота в Солёных Землях чернеют, и бурлят, и гулко протяжно стонут, и кишат расплодившимися гадами.

    Стражники кутаются в волглые плащи цвета бычьей крови, принюхиваются к смраду, доносимому то с болот, то от квасилен, зябко ёжатся и мечтают о костре. Йомун Килч платит им по четыре пенни за стражу, но денег у них вечно не бывает: что не проиграют в кости или в блоху, то оставят в корчме, чтобы от стражи до стражи вонять пивом и чесноком. Если бы у них водились деньги, я мог бы сейчас прокрасться к реке и убить одного — самого пьяного.