— Это здесь, — произнес шофер.
Она вышла около двухэтажного домика с потрескавшимися стенами. На крыльце — сутулый силуэт, руки засунуты в карманы. Она толкнула калитку, поднялась на три ступеньки. Свет, падавший из окна первого этажа, осветил молодое лицо с висячими усами и узенькой полоской бакенбардов.
— Это Лоран просил вас позвонить мне? — спросила она.
— Он в таком состоянии, что не может ничего просить! — сказал парень. — Но он часто говорил мне о вас. И я нашел ваш номер в телефонном справочнике.
— Что с ним?
— Вот уже две недели, как он ничего не ест. На прошлой неделе он хотел покончить с собой. Проглотил какую-то гадость — несколько порошков. К счастью, его вырвало. Боюсь, как бы он не повторил этого снова. Я просто не знаю, что с ним делать...
Анне было больно, хотя слова молодого парня не удивили ее, точно она давно этого ждала. Главное, что Лоран — здесь!
Они вошли в дом. Сразу за входной дверью находилась большая комната с голыми стенами. Анна обнаружила там с десяток парней и девчонок, длинноволосых и оборванных. Одни курили, сидя на стульях или по-восточному прямо на полу. Другие вяло играли в карты. Бледный юноша с отсутствующим взглядом меланхолично дул в камышовую дудочку, и из нее время от времени вылетали обрывки примитивной мелодии. На матраце, прижавшись друг к другу животами, спала пара. Никто не обращал на Анну никакого внимания. Лавируя между группами, встретивший Анну парень вывел ее к лестнице в глубине комнаты. И она вслед за ним стала подниматься по ступенькам.
На втором этаже одна из дверей была открыта. Голая лампочка на шнуре освещала убогую комнату, где со стен свисали клочья желтых обоев в полоску. На полу валялись окурки, обрывки бечевки, пробки от бутылок. Грязное полотенце висело на спинке стула. Возле складной кровати Анна увидела графин с водой, тюбики с лекарствами, грязные ботинки — ботинки Лорана. Он лежал прямо на матраце, одетый, повернувшись к стене лицом.
— Эй! К тебе пришли! — сказал парень, дотрагиваясь до его плеча.
Лоран молчал и не двигался.
— Лоран! Лоран! — окликнула его Анна.
Тогда он медленно повернулся к свету. И она увидела его лицо — осунувшееся, смертельно бледное, заросшее бородой. Глаза лихорадочно блестели из-под красных век. Он вдруг хрипло закашлялся, сотрясаясь всем телом. Потрескавшиеся губы дрожали. Он поморгал и, словно то была галлюцинация, внезапно выкрикнул:
— Что ты здесь делаешь, Анна?
