Пьер охотно побыл бы еще немного с госпожой Жироде, но боясь надоесть ей, решил уйти. Заплатив за свою покупку (триста пятьдесят франков — безумие!), он вышел на улицу с книгой под мышкой. Он был до того упоен своим приобретением, что не чувствовал под собой ног. Вернувшись домой, он с гордостью обозрел застекленный шкаф в гостиной, где хранились его книги о старом Париже. Все самое интересное, что он знал, стояло там на полках. Целые исторические эпохи, вереницы персонажей — глухой отголосок дней, давно канувших в вечность. Как мог он столько времени не интересоваться всем этим? Только прошлое может служить утешением в настоящем. Томик, который он сейчас приобрел, — бесспорно один из самых любопытных в его коллекции. Он повертел его в руках, вдохнул его запах и погрузился в чтение. Время от времени он обращался к помощи англо-французского словаря. Описание парада союзных войск на Елисейских полях вызвало у него улыбку. Он решил, что непременно перескажет все госпоже Жироде при следующем посещении магазина. Внезапно раздавшийся телефонный звонок оторвал его от толпы зевак, глазевших на маршировавшую шотландскую гвардию. Он снял трубку, уверенный, что это звонит Анна — хочет предупредить, что не вернется к ужину. Она теперь часто вечером уходила куда-то с друзьями. Что это были за друзья? Он не решался спросить. Она бросала его и уезжала. Что ж, вполне понят но! Он ведь такой скучный! Во всяком случае, ей скучно с ним... Но на другом конце провода раздался мужской голос. Звонил Шарль Клардье. Он не подавал о себе вестей со времени похорон. После обычных дружеских приветствий он пригласил Пьера на бридж в следующее воскресенье. И Пьер, к собственному удивлению, ответил:
— В воскресенье? Хорошо, старина... В какое время?
***
Анна со всей суровостью посмотрела на него.
— Послушай, папа, — сказала она, — но ведь это же просто нелепо! Ты то и дело меняешь решения! Клардье рассчитывают на тебя сегодня. Нельзя же отказываться в последнюю минуту! Ты им сорвешь игру!
— Я так жалею, что принял приглашение! — сказал он со вздохом. — Они застали меня врасплох. Тебя ведь не было дома. А Клардье так настаивал, что я не сумел отказать ему. Ты действительно думаешь, что если я позвоню им и откажусь...
Она покачала головой:
— Нет, отец, нельзя.
Он откусил кусочек рогалика, прожевал его.
— Ты же знаешь, что они исключительно из жалости пригласили меня. Раньше они приглашали нас из-за твоей матери. А я ходил с ней. Играл я редко. Я никогда не считался у них хорошим игроком в бридж. К тому же и бридж и остальное без нее — ничто, ничто, ничто!..
