Думаю, что В.А. Маклаков никогда о жесте и интонации особенно не заботился или, во всяком случае, их не изучал. В течение многих лет я бывал с ним каждый четверг на завтраках в милом гостеприимном доме С.Г. и Е.Ю. Пэти. Другие русские участники этих завтраков были А.Ф. Керенский, А.И. Гучков, М.В. Бернацкий, И.П. Демидов, И.И. Фондаминский, В.М. Зензинов и, при их наездах в Париж, И.А. Бунин, П.Б. Струве, В.В. Набоков-Сирин. И в столовой, и в гостиной Василий Алексеевич говорил много, чрезвычайно интересно, всегда с большим оживлением. При этом «жесты» и «интонации» у него бывали совершенно такие же, как на трибуне Государственной Думы или в петербургском, в московском суде; все было совершенно естественно. Разумеется, в огромном зале Таврического дворца он говорил громче, но он и там никогда не кричал - великая ему за это благодарность. Темперамент и крик - совершенно разные вещи. Когда человек, дойдя до очередного Александра Македонского, вдруг с трибуны начинает без причины орать диким голосом, это бывает невыносимо. Если б еще Александр Македонский был стоящий! Конечно, когда Мирабо ответил королевскому церемониймейстеру Дре-Брезе: «Allez dire à votre maître que nous sommes ici par volonte du people et que nous n'en sortirons que par la puissance des baïonnettes»{4}, - он мог довести голос до нечеловеческого крика{5}. Дантон восклицал: «Le tocsin qu'on va sonner n'est point un signal d'alarme: c'est la charge contre les ennemis de la patrie! Pour les vaincre, il nous faut de l'audace, et encore de l'audace et toujours de l'audace!»{6} - очевидец через сорок лет вспоминал этот потрясающий бешеный крик, эту огромную фигуру с искаженным лицом, с налитыми кровью глазами. Но такие слова говорятся не каждый день и даже не каждое десятилетие. И еще спасибо Василию Алексеевичу: в его речах почти нет «образов». Образы адвокатов и политических деятелей - это тоже вещь нелегкая. В начале первой войны один известный оратор все говорил образные речи. Самым лучшим его образом было то, что Германия бронированным кулаком наступила на маленькую Бельгию. Помню уже в эмиграции образную речь другого известного оратора. Он долго говорил о «чертополохе большевистского яда» - Бунин только тяжело вздыхал.
Римляне находили, что о малых вещах надо говорить просто и интересно, а о великих просто и благородно. Именно так и говорит В.А. Маклаков. Слушать его - истинное наслаждение. Так он и пишет. Жаль, что писал мало. «Образов» в его речах почти нет, но есть фразы превосходные в чисто литературном отношении
