Архивариус и профессор тем временем в споре дошли до того, что второй снова потребовал вина, а первый заметил:
– Дорогой Артур, мне кажется, с тебя довольно. Уже поздно, и нам пора разойтись, тем более что мы задерживаем нашего любезного хозяина. Ведь скоро сигнал к тушению огня.
– Как, разве теперь ночь? – удивился профессор.
– Да, мой дорогой друг, и тебя, видно, заждалась супруга.
При упоминании о супруге Артур Инсекториус пригорюнился.
– Ах, моя милая Эмилия! Она не пустит меня на порог: ведь я разорил ее цветник. Да я и сам поклялся, что не вернусь домой.
– Успокойся, Артур, – утешил его Себастьян. – Бьюсь об заклад, что Эмилия тебя уже простила.
– Возможно, – пожал плечами профессор. – А как мне быть с клятвой?
– Экая беда! – воскликнул архивариус. – Разве ты не знаешь, что подобные клятвы даются именно для того, чтобы их преступать?
Профессор согласился с доводами друзей и, уронив голову на руки, усиленно засопел.
– Я вижу, Себастьян, – лукаво улыбаясь, промолвил архивариус, – тебе приглянулась племянница бургомистра.
Себастьян был слишком рассеян, чтобы заметить это лукавство.
– О, она прекрасна! – выпалил он и тут же добавил: – Она… будто таинственная принцесса!
– Вот так да! – встрепенулся профессор. – Ну насчет принцессы ты, конечно, хватил через край, а в остальном она и впрямь мила. Кругленькая, пухленькая, этакая пышка.
– Кругленькая? Пухленькая? – удивился Себастьян. – О ком ты говоришь, Артур?
– Да о племяннице бургомистра, о ком же еще! – внезапно разгорячился профессор.
– Не такая уж она и полная, – промолвил архивариус. – Хотя излишнее количество веснушек и впрямь присутствует на ее лице, впрочем, весьма симпатичном.
– Веснушки?! – вскричал Себастьян. От негодования он даже вскочил с места. – Ты хочешь сказать, что Леонора конопатая?
– Я не сказал этого, – растерявшись, оправдывался архивариус. – И тем более не хотел тебя обидеть. Просто, у нее есть веснушки. И я ровным счетом не понимаю, что тут дурного?
– Да какие веснушки?! Вы что, с ума посходили?
– Диагноз ясен, – весело заключил профессор. – Или ты, Бальтазар, и на сей раз станешь выискивать тайны?
– На сей раз нет, – согласился архивариус. – Дело здесь вполне очевидное.
– Артур, прекрати смеяться, – умоляюще проговорил звездочет. – Выслушайте меня серьезно. Нет у нее никаких веснушек! И она вовсе не толстая! Поверьте. Неужели, по-вашему, я сошел с ума?
– Это можно назвать и безумием, – вновь захихикал профессор.
