Мертвый огонь | страница 37
И вот задрожали в ужасе наши ребята: из открывшейся маленькой двери в стене храма, стража вывела Моню и Гришу.
Моня едва ступал на больную ногу и шел с трудом. Страдание исказило его лицо. Они были бледны, но ни один из них не плакал, не молил о пощаде. Они готовились умереть, как настоящие пионеры.
Как настоящие пионеры вели себя и наши ребята. Ни одного лишнего движения, ни одного слова или крика испуга или тревоги.
Как стальные пружины, туго закрученные, они были готовы развернуться по первому сигналу своего вожатого.
Два стражника подвели Моню и Гришу к берегу пруда и поставили на красную циновку.
Жрецы тихо запели какой-то священный гимн, после которого по знаку верховного жреца стража должна была бросить Моню и Гришу в пруд.
В этой части пруда вода особенно волновалась и точно кипела, То и дело высовывались отвратительные морды страшных животных, ожидающих привычной для них пищи.
И вот резкий свисток вожатого Сережи Ступина прорезал и нарушил мелодию гимна.
Вздрогнули жрецы, но едва успели повернуться их головы к месту свистка, как шестеро пионеров и собака, перепрыгнув стену, с криком бросились к Моне и Грише.
На стене появился Коля Сабуров и в руке его вспыхнул свет «Мертвого огня…»
Неожиданное появление их произвело замешательство. Несколько факелов в руках у жрецов погасло. Два жреца, стоящие на краю пруда, в суматохе оступились и упали в воду.
Их крики ужаса и страшной физической боли еще больше усилили суматоху. Шарик, о котором у жрецов уже была худая слава, с неистовым лаем бросался на жрецов. Ребята, расталкивая испуганную толпу, стремились к Моне и Грише.
Еще момент и они были возле них и схватив их за руки пытались скорее увести.
Но это было лишь кратковременное замешательство среди жрецов, и оно уже проходило.
Уже сверкнули копья двух стражников, бросившихся в толпу разыскивать наших ребят.
Несомненно ребята погибли бы…
Но в этот критический момент на стене на фоне неба появляется Коля Сабуров и в руке его вспыхивает свет электрического карманного фонарика.
Хотел ли он посветить отставшим ребятам или хотел показать им дорогу, или, может быть, глухой инстинкт самосохранения подсказывал ему, чти только в этом спасение.
И толпа охваченных яростью жрецов, увидя немерцающий свет в руке мальчика, в ужасе шарахнулась назад. В суматохе и панике еще несколько жрецов попали в воду.
«Мертвый огонь… Мертвый огонь»… в ужасе вопила толпа, разбегаясь.
Ребята уже перелезли через стену, подсаживая друг друга и помогая Моне и Грише.
