И вот, когда солнце уже стало садиться за пыльным маревом пустыни, ребята были уже у пирамиды, а через 5-10 минут в ее сердцевине, в подземной комнате, где их ждал Фоше; по его встревоженному лицу ребята сразу увидели, что вести плохие.
И вот он сказал несколько слов дяде Масперо, и ребята увидевши, как побледнел дядя Масперо, и как трудно было ему сказать правду нашим ребятам, но сказать ее было нужно, и он сказал:
— Пинема выпустили, а Моню и Гришу сегодня после захода солнца бросят в пруд на сведение священным крокодилам.
— Сегодня… Так это сейчас… — с ужасом вырвалось у ребят.
— Бежим…
И вот ребята, что было сил. бросились бежать к храму бога Амона.
За ними, напрягая свои старческие силы, бежал Масперо, впереди всех Шарик.
Солнце уже коснулось краем линии далекого горизонта, а до храма было все еще далеко. Ребята бежали… Вот уже нижний край солнца скрылся за горизонтом. Ребята бежали изо всех сил: впереди Шарик, а далеко позади Масперо.
Вот уже солнце скрылось на половину. Ребята бежали едва переводя дух. Впереди Шарик, а. далеко-далеко дядя Масперо. Он падал, поднимался и снова бежал.
И вот из за группы сикомор с небольшого пригорка они увидели храм бога Амона.
Ребята удвоили усилия и на бегу тревожными глазами искали священный пруд.
Они сразу нашли его в саду, примыкающем к храму. Солнце скрылось, когда они стремительно летели с пригорка, но лучи все еще горели на белых стенах храма.
И вот они у храма. Бегут вдоль высокой каменной стены, бегут к саду, где пруд, Тревожатся, высокая там стена, пли низкая. Низкая- в половину человеческого роста.
И вот уже через эту стену жадно смотрят 12 человеческих глаз.
Ребята видят: в саду вокруг пруда идут какие-то приготовления. Люди в белых одеждах расстилают на берегу богато расшитые ткани, несут золотые седалища, готовят факелы.
Быстро наступает вечер. Темнеет…
Что это… Что… Это в воде шевелятся и движутся черные чудовища, священные звери с длинною пастью, усаженную острыми зубами. Из воды выставляются то там, то тут глаза, всплывают спины и хвосты, усаженные роговыми пластинками.
Зажигают факелы и отблески их отражаются в неспокойном воде.
Берег вокруг пруда вес больше наполняется людьми в белых одеждах и с бритыми головами.
Стало совсем темно.
Зловеще мерцают факелы, зловещие отблески их и играют в воде.
Звуки гонга. Стихает говор.
Из дверей храма появляется верховный жрец в белой мантии, с высоким жезлом в руке.
Садится на золотое седалище и делает страже знак рукой.
