— Да, я хочу научиться запоминать все увиденное, натренировать себя так же, как ты, — отвечал Рэт, — я бы все отдал, только бы узнать кое-что, чему обучил тебя отец. У меня хорошая память. Я тоже много что помню, чего помнить мне бы не хотелось. Ты пойдешь со мной сегодня утром?
И они ушли, сказав Лористану, куда идут и по какой причине. Однако он знал не все. Когда настала очередь Рэта чистить сапоги Лористана, он признался Лазарю:
— Я вот чего хочу добиться: не только ходить так же быстро, как все обычные люди, но быстрее. Акробаты могут натренировать тело на что угодно. Все дело только в тренировке. Может возникнуть случай, когда ему понадобится послать кого-нибудь со срочным поручением, и я хочу быть готовым к этому. Я хочу так подготовиться, чтобы он не относился ко мне как к калеке, о котором надо заботиться. Пусть знает, что я так же силен, как Марко, и куда Марко сможет поехать, туда и я смогу.
Рэт всегда говорил только «Он», но Лазарь и без объяснений понимал, о ком идет речь.
— Ты называешь его «хозяин», «господин». Я же не могу его звать просто «мистер Лористан». Это звучит фамильярно. Если бы его называли «генерал» или «полковник», я тоже смог бы так, хотя и это не совсем правильно. Но я найду подходящее обращение. А когда я сейчас о нем говорю, то называю его «сэр».
Прогулки продолжались ежедневно и с каждым днем становились все длиннее. Марко не раз ловил себя на том, что удивляется решимости и выносливости Рэта. И он понимал, что не надо заводить речь о том, чего он не мог не замечать. Что нельзя упоминать о том, какой усталый вид у Рэта, как он бледен, потому что иногда он уставал до крайности. Марко унаследовал от отца тактичность, которая не позволяет говорить людям то, чего они не хотели бы замечать. Он знал, что по какой-то причине, известной лишь самому Рэту, тот любой ценой решил выполнить поставленную перед собой задачу. Иногда он становился совсем бледным, был измотан, тяжело дышал, но никогда не отдыхал больше пяти минут, никогда не поворачивал обратно и не сокращал дальность прогулки.
— Расскажи мне что-нибудь про Самавию, что бы я мог запомнить, — обычно говорил он по дороге, когда лицо его совсем бледнело от изнеможения. — Когда я хочу что-нибудь запомнить, то забываю обо всем другом.
Поэтому по дороге они разговаривали, и Рэт старался все запечатлеть в памяти. А запоминал он быстро и с каждым днем все быстрее. Они даже придумали для этого особую игру. Оба заучивали что-нибудь наизусть, и на обратном пути Марко задавал вопросы. Они посещали музеи и галереи, разглядывали экспонаты и картины, а вернувшись домой, составляли перечень и описания виденного, которые потом вечером они показывали Лористану, если он был не слишком занят, чтобы побеседовать с ними.
