— Это правда? — спросила она. — Ловко и очень правдоподобно, учитывая импульсивный характер моей дочери. Подозреваю, что даже я внесла свой вклад в благоприятный исход этого дела, не так ли?
— Это ложь, — сказал Маркус, обращаясь к Кэтрин. — Возможно, с моей стороны было безрассудно так сильно рисковать тобой, и я готов признать, что сглупил, не приняв во внимание кучера, — но не более того. Я никак не мог предвидеть таких серьезных последствий. Я не замышлял всего этого, поверь мне, пожалуйста.
Мать Кэтрин долго и пристально смотрела на него, но по ее лицу ничего нельзя было прочесть. Ее движение, когда она повернулась к Наварро, было подчеркнуто изысканным, но в ее голосе уже не слышалось злобных ноток, когда она заговорила.
— Судя по тому, что я вижу, не имеет значения, что именно планировал сделать Маркус. Вред нанесен, и сейчас нам нужно придумать, как его исправить. Маркус предлагает возможность уладить дело. Единственную в данный момент возможность, насколько я понимаю.
— А вы питаете надежду на второе предложение руки и сердца, моя дорогая мадам? — спросил Наварро.
— Скажите, что она безосновательна, и я перестану надеяться. Но я уверена в вашем здравомыслии. Разве только… — Она нахмурилась. — А впрочем, если вы не согласны со мной, то я вынуждена признать, что вы безнравственны.
— Ах, но я завишу от вашей поддержки, мадам, — сказал Наварро.
В глазах Ивонны таилось презрение, когда она бросила взгляд на Маркуса.
— И ты ее получишь.
Наблюдая за этим обменом репликами и понимающими взглядами между Наварро и матерью, Кэтрин с удивлением пыталась понять, о чем они говорили. Казалось, эти двое пришли к чему-то вроде соглашения, и в глубине ее души стало зреть возмущение.
— Кэтрин, — произнес Маркус и попытался подойти ближе, но путь ему преградила выросшая перед ним внушительная фигура Ивонны. — Не позволяй им настраивать себя против меня. Я давно люблю тебя и терпеливо жду. Разве я много раз прежде не просил тебя стать моей женой? Я хочу заботиться о тебе, защищать тебя и, если черные рты будут сплетничать, иметь право заткнуть их ради тебя. Дай мне такое право, Кэтрин. Скажи, что ты согласна стать моей женой.
Ее по-настоящему тронули его слова. Если бы она не слышала, что рассказывал Наварро о махинациях Маркуса, она, возможно, дала бы ему ответ, которого он ждал.
— Извини, Маркус, — сказала она, качнув головой. — У меня нет желания выходить замуж. И я не могу избавиться от ощущения, что все это несколько преждевременно.
