Мош Бордей был потомственный винодел — от этого дела питались, росли, процветали, разорялись, погибали, и снова рождались, и вырастали, и процветали, и погибали все его предки. Однажды мы с Борей и Славиком решили подсчитать, сколько за свою жизнь выпил Мош Бордей.
— Интересно! — первым предложил математический эксперимент, конечно, пытливый ум Бори Каца. — Сколько твой дед выпил вина за свою жизнь?
— Не знаю, — говорю я. — Много.
— Ну хорошо. Сколько он выпивает стаканов каждый день? — разгорается научное любопытство в Боре.
— Ну утром — два, днем — два-три, вечером — четыре-пять, — оглашаю я общеизвестные факты.
— Десять стаканов. Так, хорошо, — начал подсчет Боря.
— В праздники — больше! — возражает Славик, в котором, как оказалось, тоже не дремлет беспристрастный ученый.
— Праздниками мы пренебрегаем, это называется — среднее значение! — говорит Боря.
Славик недобро, плохо смотрит на Борю — он не любит, когда Боря так говорит: «это называется».
— Теперь умножим на количество дней. Сколько лет твоему деду? — рвется к истине Боря.
— Не знаю, — честно отвечаю я.
— Хорошо, возьмем среднее значение — сто лет, — говорит Боря. — За год он выпивает: 365 дней умножить на 10 стаканов, получаем 3650 стаканов. В стакане двести грамм, это получается 730 литров. Теперь умножим 730 литров на сто лет, получается — семьдесят три тонны! — восхищенно заключает Боря.
— Слышь! — возражает Славик. — Он че, по-твоему, как родился, так каждый день по десять стаканов долбит?
— Да, — признает Боря. — Первые годы жизни следует вычесть. Но сколько первых лет жизни — твой дед не пил?
— Не знаю, — говорю я. — Ну… Лет пять, может.
Дед почти не ест. Это совершенно особенное состояние организма — это не алкоголизм, это более высокая, космическая форма взаимодействия человека и винограда, когда достигается полная гармония стимулятора и стимулируемого. То есть от вина организм получает все необходимые питательные вещества. Почти исключается, таким образом, потребность в еде. В ней Мош Бордей, тем не менее, толк знал — за праздничным столом если и прикасался к мясу, так только к тому, которое еще час, от силы пару часов назад — бегало по двору, будучи курицей. Вообще, мой дед знал толк во всем, чем занимался, все умел делать своими руками, причем не только любую мужскую работу, но и многую женскую — он лихо шил на машинке, вышивал и вязал и отлично готовил: молдавскую, болгарскую, румынскую, венгерскую, еврейскую, гуцульскую, гагаузскую, в общем, любую представленную в этой местности национальную кухню.
