. За спиной Степана, разрушая витраж возникших в его голове образов, проплыло грозовое облако мата: сантехник шел в его палату с кувалдой наперевес. Прочищая себе дорогу грязной бранью, он призывал к ответу всех, кто приложил руку к строительству этого здания.
Степан вновь повернул голову к двери столовой и толкнул ее, в глубине души надеясь, что она не откроется. Но дверь, не разбираясь, кто перед ней стоит, податливо ушла в сторону "и слегка поклонилась". Он заглянул внутрь и сразу попал на пристреленное место, куда разрывные патроны, вылетающие из глаз поварихи, попадали без проблем. "Хлоп! Хлоп! Хлоп!" – патроны кучно ложились прямиком ему в грудь, пока он шел к ней. Повариха прикусила нижнюю губу и одновременно умудрилась ухмыльнуться, обезображивая свое лицо еще больше. Она, не целясь, открыла бомболюк и сбросила в миску Степану жидкую бомбу из супа, окатывая взрывной волной его руки. Удивительно, но она не произнесла ни слова.
Степан, не встретив препятствий в виде очереди, получил от Наталии миску макарон с рыбой и побрел искать свободное место. Чтобы попасть в нужное место наверняка, он сразу отправился в дальний угол столовой, топая в проходе под окнами. Маяком ему послужил стакан с компотом, который ждал на свободном месте. Поставив остывать еду рядом с компотом, Степан присел на стул и облокотился о стол, сгоняя халатом стайки хлебных крошек со столешницы. Он чувствовал себя намного лучше, чем утром, но для него самого это не означало, что он станет есть. Когда угодно, но точно не сегодня, не сейчас.
Он сложил руки лодочкой и оставил их на коленях. Противный запах еды "окутал шарфом его шею и затянул петлю на горле", мешая нормально дышать. Сознание противилось этому запаху, отторгало все, что с ним связано. Хотелось открыть настежь окно за спиной и пригласить в гости свежий воздух, проводить его погулять между столами, посидеть за своим столиком, ощутить аромат его бодрящего парфюма. Из тарелки со слипшимися макаронинами, похожими на вязанки дров, прямо в лицо Степану "щурила глаза рыбья голова, замерев в вопрошающей эмоции".
– Нет, не буду я тебя есть, не бойся, – поспешил заверить ее Степан.
Показалось, что рыбья голова кивнула в ответ и закрыла глаза, почив с миром. Степан, вопреки привычке не замечать ничего вокруг, огляделся по сторонам. Позади него синхронно чавкали десятки ртов. Алюминиевые ложки скоблили дно тарелок, "как будто под слоем металла можно было найти золотые рудники"
