Сон Степана скрылся из виду, "подобно пугливому оленю в лесной чаще". Недосказанные доктором слова о неутешительном прогнозе влились в мутное сознание больного и стали оседать на дно противной глинистой массой. Он задумался о смысле этих слов. Неутешительный для кого? Для врачей, которым придется писать отчет о том, почему больной преставился, на ночь глядя? Или для самого пациента, жизнь которого состоит из сплошного кошмара, а будущего у него просто нет? Эти слова родились под влиянием опасений получить выговор и проверку, или продиктованы обычным человеческим состраданием? Федор Никитович никогда не слыл сентиментальным человеком, свою работу он любил только в те моменты, когда подходил к больничной кассе за зарплатой, попутно стараясь не попасться на глаза многочисленным кредиторам. Не далее чем этим летом в женском отделении случился досадный инцидент, когда одна из больных принялась протестовать против назначенного главврачом лечения и объявила голодовку, требуя аудиенции с ним. Главврач проводил переговоры с ней сквозь лючок для наблюдений, а когда дипломатия себя исчерпала, в ход был брошен спецназ в виде санитара Володьки, которому было приказано ликвидировать террористическую угрозу. Володька, подобно танку, принялся крушить оборонительные сооружения протестующей. Снаряды в виде тапочек, трусов и носков больной отскакивали от его брони словно нелегалы от полицейской облавы. Володька образцово провел блицкриг согласно лучшим военным традициям, однако его опрометчивость в поведении с пленными сыграло с ним дурную шутку. Больная, воспользовавшись тем, что Володька держал ее слабо, изогнулась и вцепилась зубами в его мизинец. Дурные крики и брызги слюны сопровождались тяжелыми ударами его кулаков по ее лицу. Но упорство взбешенной больной не знало границ, и решить ситуацию помог только мощный удар Володькиным коленом ей под дых. Итогами военной кампании стали прокушенный палец санитара, избитая пациентка, восемь пузырьков валерианы, которыми отпаивался весь персонал отделения, а также строгий выговор главврачу из министерства. После этого в клинике был введен усиленный режим, Володька же получил в качестве компенсации бесплатные антибиотики от министерства и два пузыря водки от Федора Никитовича. Сам главврач и вовсе перестал вникать в проблемы своего отделения и вести сколь-нибудь вдумчивые диалоги с пациентами. Они стали для него если не врагами, то в лучшем случае нейтральной стороной.
