В русском переводе этой речи, которую историки назвали «клятвой меча», пособники Ленина именуются «разбойниками» и «хулиганами», хотя Маннергейм наверняка употребил более суровое слово: «бандиты». Именно такой перевод хочется употребить после знакомства с воспоминаниями Юрия Анненкова, которому довелось пообщаться с «деяниями» этих «хулиганов»:
«В 1918 году, после бегства красной гвардии из Финляндии, я перебрался в Куоккалу (это ещё было возможно), чтобы взглянуть на мой дом. Была зима. В горностаевой снеговой пышности торчал на его месте жалкий урод – бревенчатый сруб с развороченной крышей, с выбитыми окнами, с чёрными дырами вместо дверей. Обледенелые горы человеческих испражнений покрывали пол…
Вырванная с мясом из потолка висячая лампа была втоптана в кучу испражнений. Возле лампы – записка: «Спасибо тебе за лампу, буржуй, хорошо нам светила».
Половицы расщеплены топором, обои сорваны, пробиты пулями, железные кровати сведены смертельной судорогой, голубые сервизы обращены в осколки, металлическая посуда – кастрюли, сковородки, чайники – до верху заполнены испражнениями.
В третьем этаже – единственная уцелевшая комната. На двери записка:
«Тов. Камандир».
На стене – ночной горшок с недоеденной гречневой кашей и воткнутой в неё ложкой».
В дачном доме Юрия Анненкова куражились красногвардейцы – те самые хамы, о которых предупреждал россиян ещё Дмитрий Мережковский, и которые встретились Бенедикту Лившицу в петроградском университете. Они позволяли себе всё, что взбредало в их головы, потому как считали себя хозяевами страны. Это их вожди правили теперь Россией. В Петрограде им посвещал свои стихотворные оды Василий Князев.
Василий Васильевич Князев родился в 1887 году в Тюмени в зажиточной купеческой семье. Гимназию не окончил по болезни и поступил в петербургскую земскую учительскую семинарию, в которой проучился всего год – в 1905 году был исключён за участие в антиправительственных выступлениях. Стал сочинять стихи на злобу дня и печатать их в сатирических журналах. В 1908 году пользовалось популярностью его стихотворение «Признание модерниста»:
«Для новой рифмы
Готовы тиф мы
В стихах воспеть.
И с ним возиться,
И заразиться
И умереть!»
Было широко известно и стихотворение Князева «Моя политическая платформа»:
«Нейтрален политически,
На жизнь смотрю практически,
Имея артистически
Отменно тонкий нюх.
В дни бурные, свободные
Про горести народные
Я мысли благородные
Высказываю вслух».
