грузо-пассажирский пароход, который шёл в Сидней с заходом в Хониару — порт на
Гуадалканале и административный центр всех Соломоновых островов. Капитан парохода
согласился доставить нас в Хониару всего за тридцать долларов с носа, включая и расходы
на трёхразовую кормёжку.
Мы прибыли на Гуадалканал без особых приключений, если не считать того, что
первые пять дней пути я не вставал с койки из-за морской болезни. Вопреки ожиданиям,
английские власти на Гуадалканале встретили нас если и не очень приветливо, то и не
очень враждебно. Во всяком случае, они никак не препятствовали нашим планам, а лишь
заставили подписать две официальные бумаги. В одной из них мы официально заявляли,
что прибыли на остров без цели нанести ущерб военным усилиям Объединённого
Королевства, его подданным и собственности. Вторая же бумага говорила о том, что
правительство Его Величества не несёт никакой ответственности за любой исход нашей
экспедиции. Оказывается, мы были далеко не первыми. За последние двадцать лет таких
смельчаков было не менее полусотни. Подавляющая часть из них пропала в лабиринте
навсегда, и у нас есть шансы повстречаться с их скелетами.
Нам посоветовали взять проводника из местных жителей, если нам не жалко
истратить на это лишние десять долларов. Мы приняли совет к сведению и направились к
цели нашего путешествия, проехав в запряжённой мулами повозке миль десять через
сплошные плантации кокосовых пальм к синеющим на горизонте горам. Местные жители
— очень экзотические полинезийцы, воспринявшие от цивилизации белых людей только
порок курения — встретили нас сочувственными взглядами как потенциальных самоубийц
и даже провели нечто вроде обряда нашего символического погребения, нещадно колотя
при этом в деревянные барабаны.
При этом выяснилась одна маленькая подробность, говорившая о том, насколько
английская администрация на Гуадалканале знает нравы и обычаи туземного населения.
Не то что за десять, но даже за миллион долларов туземцы отказывались входить в
пещеры, а уж тем более служить там какими-то проводниками. Вход в пещеру для них —
строжайшее табу. В лабиринтах обитают духи сколь могучие, столь и кровожадные, не
разрешающие себя беспокоить по какому-либо поводу. Белых пускают сюда
беспрепятственно только потому, что это считается жертвоприношением могущественным
