|
| Terror stalked him when he reflected on his partial failures; nameless things resulting from imperfect solutions or from bodies insufficiently fresh. | Когда он вспоминал о своих неудачах, об отвратительных тварях, оживших в результате опытов над недостаточно свежими трупами, его охватывал страх. |
| A certain number of these failures had remained alive - one was in an asylum while others had vanished -and as he thought of conceivable yet virtually impossible eventualities he often shivered beneath his usual stolidity. | Некоторые из этих монстров остались в живых - один сидел в сумасшедшем доме, другие исчезли неизвестно куда, и когда Уэст думал о встрече с ними - теоретически вполне возможной, но в сущности абсолютно невероятной, - то в глубине души содрогался, несмотря на внешнее спокойствие. |
| West had soon learned that absolute freshness was the prime requisite for useful specimens, and had accordingly resorted to frightful and unnatural expedients in body-snatching. | Вскоре Уэст понял, что успех его опытов напрямую зависит от свежести используемого материала, и тогда он освоил гнусное и противоестественное ремесло похитителя трупов. |
| In college, and during our early practice together in the factory town of Bolton, my attitude toward him had been largely one of fascinated admiration; but as his boldness in methods grew, I began to develop a gnawing fear. | В студенческие годы и после, во времена нашей работы в фабричном Болтоне, я относился к нему с благоговением, однако чем более дерзкими становились его эксперименты, тем сильнее терзал меня страх. |
| I did not like the way he looked at healthy living bodies; and then there came a nightmarish session in the cellar laboratory when I learned that a certain specimen had been a living body when he secured it. | Мне не нравилось, как мой друг смотрел на живых и здоровых людей. Затем последовал кошмарный эксперимент в подвальной лаборатории, когда я понял, что человек, лежавший на операционном столе, попал Уэсту в руки еще живым. |
| That was the first time he had ever been able to revive the quality of rational thought in a corpse; and his success, obtained at such a loathsome cost, had completely hardened him. | Тогда ему впервые удалось восстановить у трупа рациональное мышление, но этот успех, купленный столь ужасной ценой, окончательно ожесточил его. |
| Of his methods in the intervening five years I dare not speak. | О методах, которые он применял в последующие пять лет, я не решаюсь говорить. |
