|
| In 1915 I was a physician with the rank of First Lieutenant in a Canadian regiment in Flanders, one of many Americans to precede the government itself into the gigantic struggle43. | В 1915 году я в звании младшего лейтенанта служил врачом канадского полка во Фландрии. Я был одним из многих американцев, опередивших свое правительство в этой гигантской битве. |
| I had not entered the army on my own initiative, but rather as a natural result of the enlistment of the man whose indispensable assistant I was - the celebrated Boston surgical specialist, Dr. Herbert West. | Однако в армии я оказался не по собственной воле, а подчиняясь приказу человека, верным помощником которого я был - известного бостонского хирурга доктора Герберта Уэста. |
| Dr. West had been avid for a chance to serve as surgeon in a great war, and when the chance had come, he carried me with him almost against my will. | Попасть на войну было его давнишней мечтой. И когда такая возможность предоставилась, он властно потребовал, чтобы я его сопровождал. |
| There were reasons why I could have been glad to let the war separate us; reasons why I found the practice of medicine and the companionship of West more and more irritating; but when he had gone to Ottawa and through a colleague's influence secured a medical commission as Major, I could not resist the imperious persuasion of one determined that I should accompany him in my usual capacity. | К тому времени у меня имелись причины желать разлуки, причины, по которым совместная с Уэстом медицинская практика становилась для меня все более тягостной. Но когда он отправился в Оттаву и, использовав университетские связи, получил майорскую должность, я не смог противиться его решимости. |
| When I say that Dr. West was avid to serve in battle, I do not mean to imply that he was either naturally warlike or anxious for the safety of civilisation. | Когда я говорю, что доктор Уэст мечтал оказаться на войне, я не имею в виду, что ему нравилось воевать или что он радел за судьбы цивилизации. |
| Always an ice-cold intellectual machine; slight, blond, blue-eyed, and spectacled; I think he secretly sneered at my occasional martial enthusiasms and censures of supine neutrality44. | Он всю жизнь был холодной умной машиной: светловолосый, худощавый, с голубыми глазами за стеклами очков. Уверен, что втихомолку он потешался над редкими всплесками моего военного энтузиазма и над моим негодованием по поводу нейтралитета, вынуждавшего нас бездействовать. |
