К ним подплыл призрак коренастой девушки. Лица мрачнее, чем у неё, Гарри никогда не видел; оно было наполовину скрыто за жидкими волосами и жемчужно-прозрачными очками с толстыми стёклами.
— Что? — с надутым видом буркнула она.
— Как дела, Мирта? — спросила Гермиона нарочито весёлым тоном. — Приятно встретить тебя не в туалете.
Мирта шмыгнула носом.
— Мисс Грейнджер как раз тебя вспоминала, — хитро сообщил Брюзг на ухо Мирте.
— Я просто говорила — говорила — как хорошо ты сегодня выглядишь, — на ходу сочинила Гермиона, гневно косясь на Брюзга.
Мирта смерила Гермиону подозрительным взглядом.
— Ты смеёшься надо мной, — не поверила она; её маленькие прозрачные глазки быстро наполнялись серебристыми слезами.
— Нет — серьёзно — я ведь говорила, что Мирта сегодня отлично выглядит? — настаивала Гермиона, больно ткнув Гарри и Рона в рёбра.
— А-ага…
— Говорила…
— Не врите, — всхлипнула Мирта, — слёзы уже струились по её щекам, а Брюзг радостно хихикал у неё за спиной. — Думаете, я не знаю, как меня обзывают за глаза? Жирная Мирта! Уродка Мирта! Плаксивая, патлатая психопатка Мирта!
— Да-да, и ещё — «прыщавая», — прошипел Брюзг у неё над ухом.
Мученица Мирта разразилась страдальческими завываниями и понеслась прочь из подземелья. Брюзг ринулся следом, забрасывая её гнилым арахисом и вереща:
— Прыщавая! Прыщавая!
— О боже, — печально подытожила Гермиона.
Теперь к ним, минуя гостей, направлялся Почти Безголовый Ник:
— Веселитесь?
— О, да, — соврали они.
— Пришло много гостей, — с гордостью заметил Ник. — Вопящая Вдова прибыла из самого Кента… Уже скоро моя речь, пойду предупрежу оркестр…
Оркестр, впрочем, именно в этот момент перестал играть. Они, как и все без исключения в подземелье, затихли, взволнованно оглядываясь, — где-то неподалёку протрубил охотничий рожок.
— Начинается, — горько констатировал Ник.
Пронёсшись сквозь стену, в зал ворвалась дюжина призрачных лошадей, на каждой — безголовый всадник. Толпа воодушевлённо зааплодировала; Гарри тоже захлопал, но мигом остановился при виде лица Ника.
Кони, галопом проскакав в центр танцпола, вставали на дыбы и били копытом. Впереди всех держался рослый призрак, державший бородатую голову под мышкой, откуда та и дула в рог. Он спрыгнул с лошади, и, подняв голову повыше в воздух, дабы видеть собравшихся (все рассмеялись), направился к Почти Безголовому Нику, водружая голову обратно на шею.
— Ник! — проревел он. — Как поживаешь? Голова на месте?
