– Я буду прыгать! – заорал Гундосов. – Я не могу!
– Да прыгай! – Я знал, что Гундосов все равно не прыгнет.
И он не прыгнул. Он обхватил верхушку дерева и даже зубами в него вцепился. Я подумал, что, если бы у Гундосова был хвост, он и хвостом бы дерево еще обвил.
Тоска просто прижималась к стволу. Лицо у нее было какое-то больное. Именно больное, а не испуганное. Мне даже ее жалко стало.
– Держись, квакушка! – сказал я.
Она мигнула.
– Я сейчас прыгну! – истерично завопил Гундосов.
Тоска закрыла глаза. Я понял, что надо что-то делать. Поскольку почти ничего сделать было нельзя, я пополз вниз.
Не скажу, что я собирался пожертвовать собой или отмочить еще что-нибудь в этом духе. Наверное, просто мне не очень хотелось забираться выше и вступать в смертный бой с Гундосовым за свободное место на ветке. Это не очень красиво, это раз. И я побаиваюсь высоты, это два.
Я пополз вниз.
Тварь протянула руку и схватила меня за ногу. В этот раз она решила действовать по-другому. Схватила за ногу и повисла.
Она была довольно тяжеленькой. Я пополз вниз, обламывая ногти.
Тоска кашляла, пытаясь вызвать голос. И ничего у нее не получалось.
Метров за пять от земли я умудрился ухватиться за сучок. Но ненадолго. Тварь дернулась, руки мои оборвались, и я съехал по дереву вниз.
Я выхватил свой кинжал для резки бумаги, собираясь, как говорится, «дорого продать свою жизнь», но существо мною почему-то не заинтересовалось, а снова полезло на дерево.
– Оно за мной! – завопил Гундосов. – Оно лезет за мной! Я так и знал! Помоги мне, Куропяткин!
Теперь уже я решил схватить эту тварюку за ногу. И стал примериваться, как сделать это получше…
Но тут вдруг в верхушку дерева ударила молния. Меня молния миновала. Меня ударило чем-то другим. Но снова по голове.
Удачная неделька выдалась, насыщенная.
Потом начался дождь, и я пришел в себя. Только это был не совсем дождь. Это был Чугун. Он стоял надо мной и лизал меня в нос шершавым собачьим языком. А я-то думал, что это дождь.
Но дождь, видимо, прошел стороной – вокруг было сухо, светили звезды, светила луна, фонарь какой-то светил.
Я сунул руку в карман и нащупал Выключатор. Прибор был на месте.
Чугун увидел, что я открыл глаза, и радостно укнул. За всеми этими безобразиями про Чугуна мы как-то совсем забыли. А у Чугуна, то ли от страха, то ли от молний, снова проснулся ум, Чугун взял след, слетал к дому и привел Радиста.
Радист стоял прямо надо мной с фонарем в руке.
