.
Ф. Анкерсмит, один из бывших лидеров постмодернизма в исторической науке, утверждает, что научный язык не является более «зеркалом природы», а представляет собой такую же часть «инвентаря реальности, как и объекты, изучаемые наукой. Язык, употребляемый в науке, является предметом; предметы реальности, в свою очередь, приобретают языковую природу»[152]. Поэтому если ситуация определяется как реальная, то она реальна по своим последствиям - утверждает в знаменитой теореме У. Томас[153].
Постмодернистская картина мира является виртуальной. Виртуальное представление о реальности противостоит господствующему до сих пор в европейской культуре представлению об актуальности существующего. Если нечто существует, то оно существует вечно; потенциально существующего нет, оно эфемерно и иллюзорно. Однако уже в начале XX в. эта позиция стала пересматриваться благодаря открытию виртуальных частиц в физике. Теория поля, динамическая теория вакуума, открытия в химии (о которых уже упоминалось выше) и т.д. привели к отказу в науковедении от лапласово-декартовской картины мира в пользу признания неустранимости случайности, вероятностности. Мир может быть принципиально иным - таков лозунг виртуалистики.
Эти представления имеют корреляционные связи с теорией права. Так, например, в основе представлений о механизме государства (его оптимизации) лежит классическая теория управления, в соответствии с которой структура полностью обусловлена (однозначно задана) функциями этой системы. Таким образом, каждому государственному органу - элементу структуры - соответствует определенная функция; задавая последние, мы в состоянии спроектировать оптимальную структуру государственных органов. Однако постклассическая теория управления исходит из полифункциональности любого государственного органа, из существования у них как явных, так и латентных (потенциальных) функций (Р. Мертон). Отсюда проблематичность законодательного регулирования отраслей публичного права.
Виртуальность может пониматься не только как вероятностная (возможная, потенциальная) модель социальной (правовой) реальности, но и как «параллельный» реально существующему мир - аналог реальных механизмов воспроизводства общества (экономические и политические акции в сети Интернет, общение с персонажами компьютерных игр и т.п.). Его можно понимать еще более широко - как формирование идеального, основанного на рефлексии мира, параллельного физическому миру объектов (например, это «третий мир» К. Поппера или мир коммуникаций, основанных на аутопоэзисе - самоописании - Н. Лумана и т.п.). Очень важно здесь то, что этот виртуальный мир становится более реальным, нежели мир физических объектов. В этом - качественная специфика социальности: с точки зрения постмодернизма (а с этим согласятся, например, сторонники социальной феноменологии) социальный мир - это мир смысла, в котором получают символическое значение не только наши действия, но и все окружающее человека. Более того, наше представление о реальности само становится реальностью.
