отражается на его светлом облике. Прикинули мы с ним, покумекали, и сошлись на
общей цифре. Вам это число ничего не скажет, но закон здесь простой: много
возьмёшь топлива, не взлетишь; мало возьмёшь, не прилетишь обратно. А теперь
мой славный бортмеханик, Витя Поздеев. Я его знаю давно, ещё, когда он был
авиатехником. А в одном экипаже мы летаем более десяти лет, с тех пор как я стал
командиром «шестёрки». У Вити золотые руки, светлая голова, я за ним, как за
каменной стеной. Если бортмеханик сказал: «машина в норме», значит можно
спокойно подниматься в воздух. Он в кабине сидит за моей спиной, отделённый от
меня своей приборной доской и я точно знаю, Витя не упустит ничего. Одним
словом, хозяин вертолёта. Так вот, этот хозяин, смотрит сейчас на меня
выжидательно, и с некоторой опаской. Мы друг друга хорошо знаем, и Витя
понимает, о чём я его сейчас попрошу. «Механик, добавь по пять щелчков». Витя
ещё раз внимательно посмотрел на меня и вздохнув, полез наверх к двигателям. То,
что сейчас произойдёт, мы между собой называем «кощунством и святотатством».
Сейчас бортмеханик своими умелыми ручками и с помощью обыкновенного
перочинного ножа вмешается в настройку топливных насосов-регуляторов обоих
двигателей и крутя коронную гайку добавит по пять щелчков на каждый двигун. А
каждый щелчок - 25-30 оборотов турбокомпрессора. Тем самым наши мощные
движки Д-25В станут ещё мощнее. Ну, вот кажись и всё. Машина заправлена,
капоты закрыты, пора за работу.
Поднимаюсь по шаткому трапу в грузовую кабину и первое, что бросается в
глаза: надпись полуметровыми чёрными буквами по правому борту изнутри
кабины: «Максимальный груз на внешней подвеске 8000 кг!» Эта надпись сделана
для особо одарённых идиотов, вроде меня. Чтобы прочитал и задумался. А чтобы я
не воротил от этой надписи рожу и не поворачивался к ней спиной, такая же точно
и такого же размера написана и по левому борту грузовой кабины.
Экипаж пошёл на поводу у командира и вступил с ним в преступный сговор,
поэтому: «Экипаж, занять места, согласно купленных билетов».
Занимаю привычное левое кресло, ноги на педали, привязные ремни щёлкают
замком. Сиденье и педали давно подогнаны, как мне удобно (всё-таки четвёртый
день летаем на этой «ласточке»). Ребята заняты тем же. Слышно как загрохотал
