— Время покажет, сынок. А школа там большая, отличные мастерские, для учеников есть опытное поле. Старшие ребята самостоятельно водят автомашины, трактора… да и на комбайнах работают. Девочки младших классов за телятами смотрят. В Лашме тебе скучно не будет, найдешь друзей.
Лежа в кровати, слушая, как за ширмой похрапывает бабушка, Антон долго не мог заснуть. Он теперь уже не сомневался, что родители разводятся. По-другому вспоминались слова матери, услышанные ночью во время их ссоры: «Чувствую, чужая тебе… и ты мне чужой». Неужели они теперь расстаются навсегда? И папа никогда-никогда не вернется к ним домой, не сядет со всеми за стол? В прошлом году, когда Антон учился в седьмом классе, у одного из его школьных товарищей так же вот из семьи ушел отец. Антон помнил то острое любопытство, с каким он сам, да и другие ребята, смотрели на «брошенного». Антон тогда гордился тем, что у него родители хорошие и живут дружно. И теперь он испытывал острое чувство стыда: как же он покажется в своем классе? «Ах, папа, папа, что ты наделал!» Небось и на него товарищи будут смотреть, как на «брошенного»? Хорошо, что они с матерью и бабушкой уедут в село, где их никто не знает. И Антону хотелось представить себе, что же это за Лашма? Тротуаров, как в Саранске, там, конечно, нет? Почему-то ему казалось, что дома в селе крыты тесом и тонут в зарослях высокого камыша, вокруг полно озер, в них так и плещутся жирные лещи, а над водой с утра до вечера с криком носятся стаи диких гусей, уток и тучи комарья.
Утром, наскоро выпив молока, Антон заторопился в школу. Теперь он стремился как можно скорее уйти из дома: тяжело было видеть заплаканное лицо матери, слушать вздохи, причитания бабушки.
В школу было еще рано, и пошел Антон окружным путем. У вокзала остановился перед памятником стратонавтам. На круглом мраморном цоколе высилась величественная фигура с капюшоном на голове. Антон хорошо знал, что поставлена она была в память о трех отважных исследователях высших слоев атмосферы, потерпевших аварию где-то над территорией Мордовии. Какие это были замечательные люди, вся страна ими гордилась!
В середине второго урока в дверь класса просунула голову уборщица тетя Малаша, сказала:
— Кичапина требуют к директору.
Ученики тихонько загудели. Преподавательница подняла руку, восстанавливая тишину, разрешила:
— Иди, Кичапин.
В кабинете директора Антон застал свою мать, одетую в лучший костюм, с нарядной кожаной сумочкой. Он остановился на пороге.
