И тщательно записал ответы Антона в журнал. Затем расспросил, откуда он приехал, в какой школе учился, надолго ль к ним в Лашму, и представился сам.
— Я преподаватель по труду Петр Петрович. Ну а с ребятами познакомишься.
— Он уже познакомился, — вспорхнул над партами шепоток.
— Вчера он, Петр Петрович, ездил в поле культивировать, — пояснил молодым петушиным баском Володя Жарков. — Их с трактористом гроза в поле застала.
Выслушав ребят, учитель кивнул:
— Ага, это, значит, про вас рассказывали: возле мостка гусеничным вытаскивали? Бывает всяко.
На Антона он посмотрел одобрительно. Кичапин удивлен был опять несказанно: вот как в селе живут — уже на другой день всем жителям известно, что с кем произошло. Каждое событие здесь становится общей новостью. Он не знал, что сами трактористы еще вчера вечером обо всем и рассказали.
Петр Петрович прошелся по классу, пощипывая белесый ус.
— Могу вам сообщить, друзья, что летом ваш восьмой класс получает в Журавлихе самостоятельный огород, да знаете какой? В размере двух гектаров.
— А это точно? — громко спросил кто-то.
— Да. Так решило правление колхоза.
Опять по партам пробежал говор, теперь одобрительный, веселый. Петр Петрович поднял руку, восстанавливая порядок.
Он вернулся к столику, на котором лежал классный журнал, сел на свое место.
— Однако в этом году у нас пока нет бригадира.
— А Жарков? — раздался голос с задней парты.
— В этом году Володя Жарков садится на комбайн, будет работать помощником, — объяснил Петр Петрович. Чувствовалось, что он гордится успехами ученика. — Приняли его. Мне сам Маркелыч говорил. Поэтому, друзья, давайте назовем нового бригадира. Учтите — колхозные огородницы уже посеяли в Журавлихе на нашу долю семена помидоров.
Петр Петрович еще раз прошелся по классу и остановился против Жаркова.
— Может, нам комсомол назовет имя нового лагерного бригадира?
Все теперь смотрели на Володю. Он неторопливо поднялся с парты — плечистый, в серой форме с тщательно застегнутыми пуговицами, — поправил ремень. Володя казался старше своих пятнадцати лет, на его верхней пухлой губе заметно темнел пушок.
«Хороший парень Жарков, — подумал о нем Антон. — Симпатичный и, видать, здоровяк. Уже помощник комбайнера».
— Бюро комсомола считает, — солидно сказал Жарков, — что бригадиром должен работать Кобзев Лешка.
И неловко, боком вновь опустился на парту.
— Почему я? — тотчас вскочил Кобзев. — Почему я?
— Потому что тебя рекомендуют.
Протестуя, Кобзев пятерней пригладил рыжие лохмы, желтые глаза его блестели насмешливо и уверенно. Чувствовалось, что он сознает свою силу, авторитет в классе, немного ломается.
