— Да что дальше? Тогда на елке Петр Петрович цыкнул на ребят, и они перестали. А уже после каникул Кобзев поодиночке отхлестал многих голичками[4], снегом накормил, все и замолкли. Вот он какой.
Внезапно сзади раздался девичий голос:
— Поторапливайтесь, ребята, а то опоздаете. Через четыре минуты звонок.
Их нагоняла Таня. Свежая белая кофточка на ней сияла под солнцем, алый галстук напоминал цветущий мак. От быстрой ходьбы на лбу колыхалась прядь черных вьющихся волос, черные глаза блестели из-под ровных густых бровей, лицо раскраснелось. Почему-то Антон вспыхнул.
— А сама-то не опоздаешь? — сказал он.
— Вот я и тороплюсь. — Таня непринужденно рассмеялась.
Антону очень захотелось завести с девочкой разговор, но он не находил слов. Сказал первое, что пришло на ум.
— А я знаю, кто ты. Дочь Маркелыча, председателя колхоза.
— А вот не угадал, — рассмеялась Таня, показывая два ряда блестящих зубов. — А вот и не угадал! Мой папа главный механик.
Еще не доходя до школы, все трое услышали звонок. Ни на спортплощадке с турником и высоченной перекладиной, ни перед крыльцом учеников уже не было. Таня обогнала друзей и шла впереди, размахивая портфелем.
Преподавателя в классе еще не было. Кто-то из ребят, увидев вошедших, хихикнул:
— Рамайкина подцепила нового ухажера.
— Вы вечно с глупостями, — хладнокровно отпарировала Таня и обернулась к Антону: — Садись на вторую парту, тут есть свободное место.
Идя на указанное место, Антон от волнения почти ничего не видел. Ему только бросились в глаза рыжие патлы Кобзева, его длинные руки, лежавшие на парте, как плашки.
— Проворный, — услышал Антон его шепот. — Сразу за нашими девчонками ухлестывает.
Антон не только не успел ответить, а даже сообразить, кто и почему это ему сказал.
Кобзев? Опять нарывается? Два с лишним десятка пар глаз рассматривали его весьма внимательно, словно ощупывали. «Ракеты», — уловил он чей-то шепот и понял, что всему классу известно происшествие с ящиком у крыльца его дома.
Едва он сел на указанное Таней место, как открылась дверь и вошел высокий учитель с журналом под мышкой, в новом синем комбинезоне с большими накладными карманами. Пышные волосы его были зачесаны назад, небольшие светлые усики как бы терялись на широком загорелом лице, руки крупные, с коротко подстриженными ногтями.
Класс встал.
Преподаватель жестом предложил всем сесть, открыл журнал, медленно обвел парты внимательным взглядом.
— У нас новенький? — сказал он густым, однако негромким голосом. — Как фамилия? Имя?
