— Всё навешивают на одного! — Кобзев вдруг ткнул пальцем в Антона. — Вот бригадир. В поле побывал, ливнем окрестился. Его и давайте выдвинем. Кстати, там на просторе и ракеты хорошо запускать.
Сперва на лицах ребят отразилось недоумение. Потом класс понял, что Лешка указал на Антона как на будущего бригадира лишь для того, чтобы посмеяться над ним. Догадался об этом и Петр Петрович, строго сказал:
— Кобзев! Озоруешь! Нам делом надо заниматься.
— А что, Петр Петрович? Пускай новенький поработает. Узнает, что такое навоз.
— Кобзев! — теперь уже сердито остановил его учитель. — Стыдно так себя вести!
Лешка хихикнул, что-то негромко сказал на ухо соседу, кинул взгляд в сторону Тани Рамайкиной. Скулы учителя покраснели так, что светлые усики стали незаметными, он стукнул рукой по столу.
— Что с тобой случилось, Кобзев? Почему кривляешься? Выйди из класса. Ну? Долго мне ждать? Сейчас же оставь класс.
Лешка опять пятерней поправил волосы, криво улыбнулся. Неспешно вылез из-за парты и, сутуля длинную узкую спину, прошагал мимо рядов к выходу. В классе стояла тишина. Когда за Кобзевым закрылась дверь, Петр Петрович с минуту помолчал, отодвинул от себя журнал, проговорил:
— Хороший парень, а закусит удила… не остановишь. Что с ним сегодня, не знаю. Безобразие!
Он передвинул журнал и спокойно обратился к ученикам:
— Так кого же назначим бригадиром?
— По-моему, все-таки Лешу Кобзева, — высказала свое мнение Таня. — У него опыт, работает хорошо. Заставим его потом извиниться, Петр Петрович. Поговорим с ним на комсомольском бюро.
— Кобзева! — повторил свое первоначальное предложение и Жарков.
— Кобзева! — раздалось несколько голосов. — Лешку!
Видимо, Петр Петрович не был удивлен таким единодушным выбором.
— Вижу, вы все за него? Да, работать Леша умеет. Как, Жарков, утвердим?
— Потянет, — сказал Володя. — Потянет. Это у него свои счеты появились с Кичапиным. Утвердим.
— Так Кобзеву и объявим.
После этого Петр Петрович рассказал, какие машины им даст в бригаду правление колхоза и какое дополнительное строительство намечается в лагере на этот летний период.
Урок для Антона прошел незаметно. Все ему было интересно.
Когда звонок возвестил перемену, из класса он вышел последним. «А пожалуй, тут в школе интересней, чем в нашей саранской. Работать будем самостоятельно на своем участке». Неожиданно к нему подскочил Кобзев и, поднеся ко рту рупор, свернутый из целой газеты, оглушительно крикнул в ухо:
