— А как вообще в доме, спокойно, не пошаливают, насчет украсть чего?
— Не без этого, — вздохнул дворник, — куда деваться — двор-то проходной, за всеми тропинками-дорогами не уследишь, вот и шастают все, кому не лень.
— А не было ль недавно какой крупной пропажи?
Дворник с опаской посмотрел на сыщика:
— Да вроде не было, никто не жаловался.
— У барыни какой драгоценности не пропадали?
— Нееет! — сказал Петр с явным облегчением. — Такого не было, коли б было, я б непременно знал!
«Тьфу ты! Зря только на извозчика разорился! — разочарованно подумал Осип Григорьевич. — Чтобы этому Гаврилову пусто было! Да и я тоже хорош: вместо того чтобы к празднику готовиться, шляюсь черт знает где!» От мыслей о празднике и предстоящей встрече с Анютой настроение сыскного надзирателя заметно улучшилось, он попрощался с дворником и пошел в сторону Большого проспекта — на остановку первой и пока единственной линии городского трамвая.
* * *
Народу в вагоне было мало — большинство жителей столицы уже вовсю готовились к празднику в своих квартирах, поэтому Алексеева он увидел сразу. Да и чиновник для поручений сразу приметил Тараканова:
— Господин надзиратель, извините, забыл, как вас звать, прошу ко мне!
Коллежский секретарь, несмотря на то что формально рождественский пост еще не кончился, был уже слегка пьян.
— Гуляете? — спросил он надзирателя.
— Да-с, ваше благородие[5].
— А я вот тружусь, несмотря на сочельник. Только что с осмотра места происшествия. Все- таки чертовски удобная эта штука — трамвай, не находите? За гривенник он меня до самого дома довезет, а извозчик бы не менее двух двугривенных слупил. Да и едет электровагон быстро, не то что конка.
— Весьма удобно. Видать, что-то серьезное случилось, коли вас дернули?
— Серьезное, голубчик, серьезное. Зарезали и ограбили жену купца первой гильдии Баймакова. Прямо в квартире, представляете? На самом Большом проспекте, в пятьдесят первом нумере. Начальства, несмотря на праздник, полна квартира, и прокурорские, и следственные власти, и сам Владимир Гаврилович. Правда, все, отметившись, тут же разъехались. Ну и я задерживаться не стал — раздал надзирателям задания и домой поехал.
— Ого! Завтра всей сыскной работа.
— Не говорите, ох, не говорите. Не дадут мазурики Христов праздник справить. Завтра оглашу список похищенного, и пойдем мы, грешные, по ювелирам и ломбардам.
— Драгоценности утащили?
— Одни побрякушки, других вещей не брали, а денег больших в доме не было. И главное — по горячим следам не раскроем, убили ее, грешную, кажись еще вчера, а то и третьего дня.
