Тараканов, у которого праздничные траты пробили огромную дыру в скромном бюджете, идею оценил с ходу:
— На другую вряд ли, а вот на одну, ну или рублей на полста — вполне.
— Займетесь?
— А вы сами отчего не попытаетесь?
— Владимир Гаврилович мне особое задание поручил. Не могут пока без меня, старика, обойтись, не могут. Прямо сейчас убываю в Терриоки. Я там еще третьего дня должен был быть, но из-за метелей поезда не ходили, об открытии движения сообщили только час назад. Когда вернусь — не знаю. А яичко, как известно, дорого ко Христову дню. А завтра владелица кольца сама к нам может явиться, тогда вообще никаких денег не видать. Надзирателя в подчинении у меня нет. Ну не писарю же мне такое дело поручать? А вас начальник на сегодняшний вечер от всех дел освободил. Ну так что, поможете?
Тараканов покачал головой:
— Заманчиво, но не могу-с. У меня вечером важная встреча.
— Господи, да успеете вы встретиться со своей барышней! Тут делов-то — сходить на Сенную, в лавку Богомолова — Табаричев у него гуся покупал, спросить у купца, откуда гусаки, съездить к хозяину птицы, узнать у дворника дома, кто из жильцов кольцо потерял, и торжественно вручить его хозяйке. Это пару часов займет, не более, если на извозчике.
— А с чего вы взяли, что гусей в Питере выкормили? Может быть, они из Тверской губернии? Я нынче тверского купил.
— Осип Григорьевич! Он такой же тверской, как и я! Сейчас в каждом доме на Петербургской и на Ваське свой птичий двор есть, да и в Адмиралтейской части не то что гусей, коров во дворах держат! Зачем птицу из Твери везти?
— Ну а ежели все-таки тверской гусь?
— Тогда плакали наши денежки. Да не тверской, не тверской, не волнуйтесь. Знаю я этого Богомолова, он птицу где-то в Суворовском участке берет, сам мне рассказывал.
* * *
Перед мясной лавкой Богомолова в больших корзинах, ящиках или так — россыпью, на рогожах, пересыпанные снегом, лежали горы мороженой провизии — здесь тебе и пудовый окорок, и окаменелая от мороза передняя часть борова, стоящая на снегу как изваяние, и молочный поросенок, и куры, и индюшки, и тетерки, и рябчики, и, наконец, лучший подарок для обремененного семейством нетребовательного чиновника — мороженый гусь. В лавку почти никто не заходит, приказчики толпятся у входа и ведут торговлю прямо на улице. Покупатели представляют все сословия. Тут и дама в собольем вороте, и баба в пестром байковом платке, и купец в енотовой шубе, и чиновник в форменном пальто, и бородач в нагольном полушубке и в валенках. Тараканов едва протиснулся через толпу и, узнав от шустрого приказчика, что хозяин в лавке, зашел в неотапливаемое помещение. Купец в мохнатой шапке и в шубе с бобровым воротником, довольный удачной торговлей, а потому находившийся в прекрасном настроении, сидел на стуле и пил чай из стакана в серебряном подстаканнике.
