В это время со стороны собора Андрея Первозванного донесся перезвон колоколов, который немедленно подхватили другие церкви.
— Батюшки! — воскликнул чиновник. — К поздней всенощной звонят, одиннадцать! Ох и попадет мне от супруги! Тараканов, а ну найдите мне извозчика!
* * *
Осип Григорьевич вошел в прихожую без пяти двенадцать и посмотрел на дверь своей комнаты — щель между дверным полотном и полом была темна. Из кухни вышла прислуга:
— Вернулись? Ой не дает вам начальство отдохнуть, никак не дает! А я все исполнила: гуся изжарила, окорок сварила, ёлку нарядила. И это, Осип Григорьевич, находка у меня!
— Какая находка? — спросил Тараканов без всякого интереса.
— Я, когда гуся потрошила, знаете, что у него в зобу обнаружила?
— Кольцо с бриллиантами? — сыскному надзирателю сделалось плохо.
— Шутить изволите, хорошо бы, да такое только в сказках бывает. Я у него вот что нашла, — кухарка достала из кармана фартука гривенник, — раз гусь ваш, то и денежка ваша.
— Оставь себе, Дарья, на Рождество.
— Вот спасибо так спасибо! Ой, чего же это мы все разговариваем? Вас же барышня дожидается! — Кухарка посмотрела на комнату Тараканова. — Ой! Свет не горит, видать уснула, умаявшись. Мы же с ней вместе гуся жарили, а ёлку она вообще, можно сказать, одна наряжала.
Осип Григорьевич улыбнулся, зажал в кулаке коробку с колечком и направился в комнату.
