Гнев Картёжника - Елена Алексеевна Руденко

Сегодня утром меня ждал весьма пренеприятный разговор с моей милой супругой, причина которого крылась в моей вчерашней игре в карты, вернее, в моём проигрыше. Моя Жюли обеспокоена тем, что, превратившись в игрока, я могу пустить на ветер всё наше состояние. Напрасно я твердил супруге, что играю очень редко и никогда не делаю крупных ставок. Моя Жюли была непреклонна.

— Ты хочешь разорить нас! — твердила она, утирая слёзы.

— Ты хочешь, чтобы я поклялся никогда больше не прикасаться к картам? — спросил я с лёгкой иронией.

Жюли обиженно промолчала, но, подумав, добавила.

— Подобным поступком ты бы сделал мне большое одолжение!

Она говорила вполне серьёзно.

— Вчера у нас была обычная приятельская игра, я проиграл всего лишь пять рублей… — попытался оправдаться я.

— А завтра проиграешь пятьдесят, потом пятьсот, а далее пять тысяч! — злилась Жюли. — Верно говорят, что игрок хуже пьяницы!

У меня более не было силы спорить с супругой. Если ей не перечить, она быстрее сменит гнев на милость. Моя супруга, действительно, вскоре позабыла о своей обиде, вспомнив, что хотела написать письма своим приятельницам.

— Опять беспорядок в бумагах, — вздохнула она, устраиваясь за письменным столом в гостиной, — никак не могу перебрать письма…

Среди вороха бумаг Жюли вдруг обнаружила колоду карт.

— Прошу тебя, хотя бы не бросай свои карты на письменном столе! — попросила она меня сурово.

— Карты? — удивился я.

Жюли молча протянула мне колоду карт.

— Судя по рубашке это карты Вишневского, моего троюродного кузена, которые достались ему от родственника-картёжника, покончившего жизнь самоубийством, — вспомнил я.

— О, Боже! — испугалась Жюли, — зачем ты принёс в дом карты самоубийцы? Взгляни, на них кровь! Я помню, говорили, что когда он застрелился, карты лежали пред ним на столе, и капли крови упали некоторые из них… Неужели вы решились играть этими картами? Безумие!

Она с ужасом отпрянула. Я забрал карты со стола, чтобы боле не пугать супругу.

— Я не приносил этих карт! — воскликнул я. — Мы сыграли, я проигрался первый… потом мы разошлись по домам…

Мне казалось, что я схожу с ума. Моя супруга задумалась.

— Вчера вместе с тобой зашёл Вишневский, — вспомнила она, — значит, это его глупая шутка! Он решил напугать нас.

— Ему это удалось, — честно признался я, перебирая карты.

Я с ужасом почувствовал власть карт над собой, рисованные лица карточной знати будто живые смотрели на меня. Я поспешил запереть карты в комод.