«Значит, не один ты теперь! С народом-то веселее... Здравствуй, старый знакомый!»
Машина резко затормозила.
— Ты мне кричишь? — спустился на подножку шофер. — Приехали, что ли?
— Значит, я закричал? — смутился Григорий. — А мне казалось, что я шепотом говорю. Друга старого встретил...
— На то они и дороги, чтобы друзей встречать, — наставительно произнес шофер, усаживаясь в кабине. — Постучишь, когда нужно будет.
— Ладно, — ответил Григорий, — теперь уже близко. А стучать есть чем, — невесело добавил он. Достал пачку «Беломора», долго чиркал спичками, пытаясь прикурить. Но встречный ветер с яростью вырывал из рук крошечный язычок пламени.
Наконец, жадно затянулся, поморщился и тут же швырнул папироску на дорогу. Сколько раз он давал себе слово не курить, в госпитале почти совсем забыл вкус дыма. А тут на вот тебе, снова не выдержал!
«Нервы все это, — попытался заступиться сам за себя. — Ведь домой солдат едет! Понимать надо!»
Но понимать было некому. Только озорной ветер лохматил волосы, да упорно гналась за машиной густая дорожная пыль...
Еще один поворот, и он дома. Нет, нужно сойти здесь, нужно взять себя в руки, чтобы переступить порог, хоть и на костылях, но твердо, по-солдатски.
— Останови, друг, останови! — бешено заколотил Григорий в кабину. — Останови!
Заскрипели тормоза, и машина, скользнув юзом, вспорола дорогу.
— Что там? Шапка, что ли, слетела? — послышался голос шофера.
— Какая шапка! — усмехнулся Григорий. — Голова едва на плечах держится, а ты — «шапка»! Приехал я, помоги выгрузиться.
— Приехал?! — удивился шофер, оглядываясь по сторонам. — А чего же мы в чистом поле стали?
— Пешком немного пройдусь, — тихо ответил Григорий. — Понимаешь...
— Понимаю, — чуть потемнели глаза у шофера, — сам только недавно солдатскую робу снял. Понимаю... — снова повторил он. — Подожди, я борт открою, а то не выберешься так...
— Было время, когда сам на машину одним махом двоих втаскивал, а сейчас одного вдвоем спустить не можем, — грустно пошутил Григорий.
— Не ворчи! — коротко отрубил шофер. — Скажи спасибо, что вообще вернулся. Да еще почти целым! Нога при тебе — значит, скоро костыли на чердак пойдут.
— Да я не ворчу. Так, к слову пришлось... На вот, держи за работу.
— Ты что? — отвел шофер руку Григория с зажатой в ней бумажкой. — Неужели думаешь с солдата возьму? — И с сердцем рванул дверцу кабины.
— Ты не обижайся, браток, — поспешно сунул деньги в карман Григорий, — хотел как лучше... Спасибо тебе!
