— Почему будешь петь американскую? — нахмурился Лесник, ожесточенно слюнявя химический карандаш. — Ты что, не знаешь советских?
— Не знаю, — ответил Американец. — Но эта прогрессивная, об отчем доме.
Лесник взглянул на него с сомнением. С раннего утра он ходил по домам, агитирую за коллективную встречу Нового года. Старухи должны были испечь пирог со «счастьями». — Какие «счастья» нам положить в пирог, — спросила его бабка Велика, — ежели все мы одной ногой в могиле? Будь тут молодые, мы б знали, что им пожелать, а так… — Сделайте все, как положено, — ответил он им, а там увидим, когда разрежем пирог, кому что достанется. — А сколько «счастьев» запечь в пироге? — спросила бабка Велика, остальные старухи дружно закивали: да, сколько? — Пятьдесят четыре, — ответил Лесник, — сколько нас человек осталось в селе, столько и кладите. Правда, трое сейчас в расходе. — Где? — хором спросили старухи. В отсутствии, — пояснил Лесник, — один в больнице, один у своих в городе, а еще один вроде бы на тот свет собрался. — Ты о Сеизе говоришь? — спросила бабка Петра. — Он до Нового года не помрет. Раз нос у него еще не совсем заострился, не помрет. — Ладно, — сказал Лесник, — положите и для Сеиза «счастье», я буду его уполномоченным, возьму для него кусок пирога со «счастьем» и отнесу ему после праздника. — А для Босьо класть? — спросила бабка Ралка, мать Ивана Пенчова. — И для него, и для бабки Недели, и для Оглобли — я ведь сказал, чтоб для каждого было. — Но, Лесник, столько счастья нет и на всем белом свете! — возразила бабка Анна. — Может, и нет, но для нас будет, авторитетно заявил Лесник, слюнявя свой карандаш. Оглядев старух, он продолжил: — Подготовьте и номера программы. — Какие номера? — спросила бабка Черна, мать Ивана Стоянова. — Номера художественной программы, — улыбнулся Лесник, — каждый должен или что-то продекламировать, или что-нибудь спеть… Вы, например, можете выступить и коллективно… — Коллективно?! — взвизгнула бабка Рал-ка. — Ты, Лесник, только и требуешь, чтоб все коллективно… — Не я требую, — возразил Лесник, — эпоха требует, но сейчас мы не будем углубляться в принципиальные вопросы. Подумайте, кто с чем выступит, какие «счастья» запечете в пироге; у кого есть вино и закуска, принесите для общего стола. Будет и музыка: Улах будет играть.
Ну, со старухами я договорился, — думал сейчас Лесник, глядя на блестящую лысую голову Американца и еще более блестящие металлические зубы, которые тот сделал в Америке; договорюсь и с Сеизом, лишь бы он выдержал до Нового года, но вот этот Американец создает мне проблемы.
