— A-а, сеньор Мигель! Вы отдохнули? Знаете, я хотел вам сказать: то посвящение, что вы прочитали сеньору Энсаладе после поединка, оно было такое… такое экспрессивное, дикое. Весьма впечатляюще. Полагаю, вы дали начало новой стихотворной традиции. Впрочем, все новое — это хорошо забытое… а давайте-ка еще по одной?
— Отправьте меня домой, — матадор постарался, чтобы его голос прозвучал уверенно и внятно.
— Э-э… домой? — Брокколи удивленно воззрился на матадора. — Позвольте, но у нас же впереди обширнейшая программа! Путешествие к центру земли, отдых на марсианских озерах. А как же ваши интервью? У нас же завтра несколько интервью! Сеньор Латук, скажите же ему!
— А? Интервью-ю? Да! У нас завтра их куча, целая чертова куча… — очевидно, последняя фраза окончательно подорвала силы долговязого шоумейкера; он замолчал и тихо осел на пол, откуда еще некоторое время раздавались чуть слышные шорохи, а затем послышался свистящий с пришепетыванием храп.
— Домой! И немедленно! — взревел Коретро, сгребая итальянца в охапку.
— Только без рук! Прошу вас! Я все сделаю! — испуганно завопил Брокколи, трепыхаясь в железных объятиях матадора. Он уже успел изведать на себе гнев Мигеля, который, как только остался с компаньонами наедине, бросился на них не хуже дикого быка.
* * *
Машина медленно погрузилась в облако мерцающих огней, миновала тихие, заросшие мягкой травой улицы старого города и опустилась перед темнеющей громадой старинного здания. Мигель узнал абрис ресторации сеньора Себастьяна. К удивлению Кортеро, заведение работало. Неисправная голограмма над входом подмигивала поздним посетителям красноватым «Е1». У входа за столиком сидел еще один полуночник. Света было маловато, и Мигель никак не мог разглядеть лицо незнакомца. Было в нем что-то знакомое.
— Вот ваш столик, прошу сюда, — Брокколи опустился на стул перед матадором. — Прежде чем вы отправитесь, нужно утрясти ряд формальностей.
— Скажите, где мне поставить подпись, я не собираюсь читать всякие бумаги!
— Нет-нет, достаточно отпечатка вашего большого пальца вот здесь, — итальянец извлек из кармана маленькую плоскую карточку, замешкался. — Может, все-таки передумаете?
Мигель выхватил у Брокколи маленький квадратик и с силой вдавил палец в шершавую поверхность.
В то же мгновение темнота вокруг принялась сворачиваться, точно лепестки гигантского цветка. На мгновение остановилась, превратившись в ореол мрака, обтекающий нелепую маленькую фигурку итальянца, а затем растворилась в мягком свете летнего вечера. Мигель был дома. И тут брови матадора поползли вверх. Он наконец понял, кого напомнил ему сидящий за столом посетитель.
