Несовместимость вселенской хвалы Младенцу, рождение Которого возвестили миру ангелы песнею: «Слава в вышних Богу, на земли мир и в человецех благоволение»[168], – с громогласными фанфарами по поводу кампании 1812 года, воссылаемыми грозному ветхозаветному Иегове, а не вифлеемскому Младенцу, была так велика и так вопиюща, что нельзя было не порадоваться, когда Патриарх Тихон в 1917-м, кажется, году отменил этот молебен с фанфарами[169].
Как радостно было возвратиться в дом, где все проникнуто было праздником!
Мы поздравляли маму и папу с праздником и получали от них подарки.
На Пасху подарки непременно вмещались в яйцо – в среднее, большое, очень большое, деревянное, плюшевое, картонное, но непременно в яйцо: ими христосовались, как простым крашеным яйцом. Поэтому на Пасху дарили то, что умещалось в яйце: брату – оловянных солдатиков, мне – краски, карандаши, сводные картинки и пр. На Рождество дарили большие вещи: коня, на котором можно было качаться, – такие кони были у брата и у меня, письменный столик с зеленым сукном (мне), большого солдата, стоящего на часах (в рост самого брата), ящик со строительными материалами, новый игрушечный театр, а главное – книги, книги, книги.
У меня с раннего детства был свой Лермонтов, а ему предшествовали русские народные сказки А. Н. Афанасьева (подарок бабушки Александры Николаевны), «Робинзон Крузо», «<нрзб.>» (народные немецкие сказания), «Почитать бы» – сборник рассказов Н. И. Познякова[170] и «Рождественская звезда», с волхвами на верблюдах, непереплетенная, составленная И. И. Горбуновым-Посадовым, с которым впоследствии мне пришлось немало поработать[171].
Полученные подарки долго занимали наше внимание, но не все внимание: праздник так полон радостями, что хочется не миновать ни одной из них.
Мы пьем чай с особенно вкусными пирогами, булочками, посыпанными тмином, с маленькими, тающими во рту крендельками, оснеженными сахарным инеем.
Но мы беспрестанно выбегаем в столовую вслед за отцом и матерью, которых одолевают поздравители. Кого-кого тут только нет!
Приказчики, почтальоны, городовые, полотеры, трубочисты, ночные сторожа, городские артельщики, богаделки, извозчики, банщики и банщицы, водопроводчики, водовозы, белошвейки, монашенки, сапожники, булочники, разносчики и просто люди; их никто не знает и не помнит, но это не мешает им приветливо поздравлять отца и мать: «С Христовым праздником! Я вашей милости летось зелень на дачу доставлял!» или: «С Христовым Рождеством! Я, ваша милость, вешним тонким ледком погреб набивал!»
