Вы когда-нибудь были влюблены? Ужасно, не так ли? Вы становитесь такими уязвимыми. Любовь вскрывает вашу грудь, вскрывает ваше сердце, и это значит, что кто-то может залезть к вам внутрь и искромсать вас изнутри. Вы строите всякие защитные системы, целый доспех, чтобы ничего вам не навредило, а потом один глупый человек, ничем не отличающийся от других глупых людишек, приходит в вашу глупую жизнь… Вы даете им кусочек себя. Они о нем не просили. Они просто сделали что-то глупое, поцеловали вас или улыбнулись, и ваша жизнь перестала вам принадлежать. Любовь берет в заложники. Она выедает вас и оставляет вас плакать в темноте, и простая фраза «Может, нам лучше стать просто друзьями» превращается в стеклянный осколок, вонзающийся в сердце. Это больно. Не просто в воображении. Не просто «в голове». Это душевная рана, настоящая залезающая в тебя и раздирающая на части боль. Я ненавижу любовь[55].
Подобная ситуация находится по ту сторону добра и зла. Когда мы влюблены, нам странным образом безразличен наш моральный долг по отношению к родителям, детям, друзьям – даже если мы продолжаем с ними видеться, то делаем это механически, как условие «как будто». Все меркнет по сравнению с нашей страстной привязанностью. В этом смысле любовь – как свет, ударивший в Савла/Павла на пути в Дамаск, некое религиозное подвешивание Этического, говоря словами Кьеркегора. Абсолютное вмешивается и смещает уравновешенный поток наших повседневных занятий: дело не в том, что стандартная иерархия ценностей переворачивается с ног на голову; происходит нечто куда более радикальное: оказывается задействованным новое измерение, новый уровень бытия. Французский философ Ален Бадью описывает параллель между современным поиском сексуального (или брачного) партнера с помощью служб знакомств с древней процедурой договорного сватовства: в обоих случаях устраняется риск внезапно вспыхивающей любви. Нет контингентного «падения в любовь», риск «любовного столкновения» минимизирован предыдущими договорами, принимающими во внимание все материальные и психологические интересы заинтересованных сторон. Психолог Роберт Эпштейн доводит эту идею до ее логического заключения, предоставляя ее отсутствующую часть: после выбора подходящего партнера как устроить так, что вы будете успешно любить друг друга? Подобная процедура выбора партнера основывается на самотоваризации: через интернет-службы или свадебные агентства каждый потенциальный партнер показывает себя в качестве товара, описывая свои качества и прилагая фотографии. В рамках этой модели если мы женимся сейчас, то это все больше и больше служит новой нормализации насилия, которое нам причиняет любовь и которое так точно отражается в баскском слове, обозначающем момент, когда человек влюбляется: «maitemindu», что означает «быть раненным любовью». Поэтому оказаться в позиции любящего жестоко, даже травматично. Известные строки У. Б. Йейтса о любви описывают одно из самых замкнутых, зациклившихся состояний, которые можно себе представить:
