Не слышать ни посторонних шумов, ни голосов… Не видеть ничего перед глазами! Это всегда было, как обморок. Но спасительный, трезвый, сберегающий силы обморок.
Его учили этому еще давно… В Швейцарии. Их хорошо учили. Мсье Тюрпен и мсье… как его… Такой лысенький, в меру полненький… С совершенно неприметным лицом. Потом, позже, ему много раз приходилось повторять и повторять их уроки. Пока этот навык, эта способность не стала автоматической. Не стала его оружием. Если бы сейчас его кололи булавкой — даже в глаз! — он уверен, что не почувствовал бы боли. Не вышел бы из этого синенького холодка прострации.
«Потерял сознание… Обморок… Нервишки никуда!»
Это он слышал всегда, когда сам приказывал себе грузно свалиться со стула. Потерять сознание…
Да, все-таки великие мастера своего дела были эти… мсье Тюрпен. И этот… как его… Неприметные, по-своему честные трудяги начала века. Вышедшие на пенсию. Многие секреты прошлого века, наверно, ушли с тем поколением, с ними.
Да, да, с поколением, к которому принадлежит и он сам, Александр Кириллович Корсаков.
И ведь немного брали за такую уникальную науку. Недорого обходилось их обучение скудной партийной казне. А он был самый способный ученик. Так «мэтры» утверждали за кружкой пива в тенистом, увитом диким виноградником, кафе «Де ля При» — три длинных деревянных стола в крестьянском саду.
— Способный, но слишком серьезный (по-французски), — говорили старики-детективы.
Да! Он был террористом! Был! Вроде бы все просто, обычно, обыденно… Старик Шульман, бывший «бундовец», дал ему старый полицейский «бульдог», назвал имя жертвы. Три дня для исполнения приговора… Это сейчас в фильмах о революции изображают долгую подготовку, запасные пути отступления, всяких подстраховывающих — целая военная операция! И обязательно все на виду, прямо под носом у полиции. Которая только и мечтает, чтобы ее водили революционеры за нос… Нет! Было все проще, тише, скучнее. Он помнил, как дрожал два дня на илистом, дождливом берегу Нямунаса, ожидая автомобиля. Как в третий день вышел навстречу авто… Как прыгнул на подножку… Чувствуя, что растянул в прыжке сухожилие… Видел вытаращенные, по-детски несчастные, глаза старого генерала… Почувствовал отдачу в руке… Три раза — от трех выстрелов!
Наутро все в городе знали, что генерал-губернатора убил некий Дубинин, поверенный торгового дома бр. Второвых. Преступник задержан, так как сломал ногу, когда прыгал с подножки губернаторского «Паккарда»…
