А еще через три дня началась война. Если бы он сделал это на три дня позже, ему бы грозил военный трибунал и казнь через повешение.
Так что он, наверно, должен был быть благодарен той войне. Все сразу же изменилось. Из «злобы дня» он стал никому не нужной, вчерашней сенсацией. Впрочем, так же, как и старый генерал — героически павший от рук политического преступника. Но та кровь была пролита в старое, доброе, мирное время…
А впереди была — Большая Кровь!
Но все равно бюрократическая машина заработала и выдала через четыре месяца его содержания в Виленском централе приговор: «пожизненные каторжные работы».
Значит, если бы мир оставался старым, то ему пришлось бы быть каторжником больше почти семидесяти лет. «Бывали ли такие случаи? Нет, наверно…»
Александр Кириллович отбросил с колен клетчатый красно-черный плед и сделал два шага к окну.
Распаренный работой, злозадорный Василий в этот же момент тоже распрямился… Из окна на него смотрела седая, растрепанная голова дьявола. С белыми, жгущими его, немигающими глазами.
Василий попятился… Задев край крыльца, плюхнулся на землю. Маленький, краснолицый деверь захохотал на упавшего Василия. Но когда посмотрел на дом, то тоже осекся…
— Ты чего? — машинально забормотал деверь. — Да шут с ним! С этим… С домовым!..
Февронья Савватеевна поняла все. Заспешила к дому, на ходу кутаясь в платок.
— Бешеный он… Что ли?! — спросил деверь притихшего, странно молчавшего Василия. — Ну, и тьфу с ним!
— Ты тут… Не плюйся! — тихо проговорил тот.
— А чего бояться? Эй! Ты, хозяюшка! — закричал деверь скрывавшейся за дверью Февронье Савватеевне. — Час Волка пришел! Поднести надо… Для энтузиазма!
Он довольно смешно подражал известному артисту Папанову. Сам смеялся, довольный, но все равно какой-то настороженный.
— Да я такого… дохлого пса?! Одним плевком!
Василий поднялся и дал ему легко тычка по горбине. Деверь смолк, как выключился.
* * *
— Это кто там?! Филеры, да? Околоточный с дворником?! Ну! Говори…
— Да успокойтесь, Александр… Какие околоточные?! Это плотник… Василий!
— Никакие они… не плотники! Плотники так плохо не работают! Это за мной пришли?! Нет, нет! И топор они не так держат… Я знаю, как настоящий плотник держит топор…
Он был весь как натянутая струна. Его неожиданно сильные, сведенные судорогой руки до боли врезались в плечи Февроньи.
— Ну! Успокойтесь… Сашенька… Просто разучились правильно держать топор! Александр Кириллович…
— Нет, нет! Они никогда не умели! Это люди… Для другой работы! — так же тихо и страстно бормотал старый Корсаков. — Где тут… Второй выход?! А? Задержите их!
