С. Странен этот мир. Странен, прекрасен, печален.
Появляется П о э т.
О н (глядя в ту сторону, в которой скрылась женщина). Так часто я вижу тебя. Ты как будто утренний туман родных полей. В каком-то снежно-белом платье. (Внезапно.) Кто? Кто здесь?
С. Я.
О н. А-а, ты мой двойник. Все идешь по следу?
С. Да.
О н. Скоро уже этот след оборвется.
С. Ты чувствуешь это сам?
О н. Грязь, смрад, смерть. А я вижу порой, как жизнь снова входит в берега и дети бегут в лугах. Слышу, как поют шмели свою колыбельную цветам. Цветы тоже как дети, и их много у земли… От слез потемнели избы сел, репейник цветет. Нас не будет, но через слезы, пепел человек опять вернется к себе. (Страстно.) К своей доброй сути. И земля опять оденется в зелень, просветлеет. А там, где серый бурьян, чтобы согреться глазам детей, из ран, кровавых ран земного сердца, проклюнутся цветы.
С. Да, все будет так.
О н. Так? Скажи, в мире, в котором живешь ты, уже нет зла, крови? Молчишь?.. Конечно, человек растет медленно. Смешно, наивно думать, что все придет так быстро. Но ведь придет! Хочется думать, что придет! Ведь так?
С. Наверное, иначе все бессмысленно. Человек или пуля? Трава или коса? Меня это интересует. Что сильнее? Огромная, продуманная до мелочей нацистская машина или человек?
О н (после паузы). Я хочу испытать последнее. Последнее в этом мире.
Появляется П а л а ч.
П а л а ч. Торопишься? Все скоро испытаешь. Все.
О н. А тебе уже не терпится положить в карман свои тридцать марок? Проверь лучше гильотину! Вдруг затупилась?
П а л а ч. Мне не платили бы жалованья, если бы я не ценил свое ремесло. Инструмент всегда в порядке. Никто не любит нас, а мы необходимы.
О н. И палач страдает. (Издеваясь.) Его мечта — получить благодарность от казненного. (С.) Выходит, и в палаче живет что-то человеческое. Как долог еще путь. Сколько нечеловеческого надо еще вытравить из человека.
П а л а ч. О чем он? Свихнулся? Многие свихиваются.
О н. Не дождешься ты благодарности. Разве только жалости? Мне жалко в тебе человека, который умер. Первый человек, которого ты казнил, был ты сам.
П а л а ч. Я первый, будут и последние. (Безумно.) Когда я стану главным палачом мира, на земле останутся одни головы. Головы! Желтые, белые, черные! (Хохочет.) Миллиарды голов!
С. А ты знаешь, палач, что поэты не умирают. В этот раз тебе не удастся ничего.
П а л а ч. Головы и марки!
О н. Иди прочь! Я еще жив.
П а л а ч. Для каждого приговоренного я на этом свете последний человек. Меня вы все видите последним. А на том свете я — первый! К тому первому приходит человеческая душа?
