— Дынг, дынг, дынг, дынг! — кричу я. — Курите багульник, зажигайте душистую траву!
— Вот непоседа, — говорит мать, а Яту, вышивая узор, напевает:
С бубном пляши, не смущайся,
С бубном играй, не смущайся,
Ну, такунг-такчн,
Ну, якунг-якчи.
Как следует играй,
По старинке начинай.
Ну, такунг-такунга.
Ну, якчинг-якчинга!
Как-то раз я поймал большого махаона, привязал его за ниточку и хотел присоединить к упряжке, но бабочка вырвалась и полетела с ниткой за реку. Я погнался за ней, бежал до тех пор, пока вода не подошла к горлу. Я схватил нитку и упал.
— Бата тонет! — закричала мать.
Вместе с бабочкой я был вытащен из воды. И вот сижу голый, завернувшись в халат матери, ожидаю, когда высохнет моя одежда.
— Ты, я вижу, много бегаешь зря, — сказал мне вечером дедушка. Я подошел к нему, чтобы посмотреть, как он будет ковать железо, пристроив кожаные меха к огню. — Помогай мне.
Я начинаю работать так, что моя голова раскачивается из стороны в сторону. Дедушка кует острогу.
«Хорошо бы и мне получить снаряжение. Стал бы промышлять понемногу», — думаю я.
— Дайте мне острогу.
Дедушка сделал мне маленькую острогу с расчетом, что она будет вполне хороша для малявок. Но ведь обидно охотиться за малявками.
— Дедушка, а я смогу своей острогой тайменя добыть?
— Ха, ха, ха! — смеется Ангирча. — Если ты добудешь тайменя, так я съем его, поджарив на своем собственном мизинце.
Ангирча пришел подправить свой нож. Он издевается надо мной, а дедушка молчит, смотрит на раскалившееся докрасна железо. В руках у него маленький топорик, сточенный почти до самого обуха. Он бьет им по железу так, что искры брызжут во все стороны. Закончив ковать, он говорит мне:
— Пойдем шесты рубить. Бери свою острогу.
На спине у дедушки деревянная птица: она привязана к поясу.
Я спрашиваю, что за птица села к нему на спину.
— Это дух моего позвоночника, — отвечает дедушка. — Я ношу ее для того, чтобы спина не болела.
Вниз по реке хорошо плыть. Мы плывем у самого берега. Дедушка учит меня бить острогой рыбу, подцепив сразу одного за другим двух коньков.
— Теперь промышляй один, — говорит он, оставив меня на косе. Сам он отправляется дальше, к зарослям тальника. И вот я один. Колю острогой мальков, складываю их в свою крошечную оморочку. Целый день я ходил вдоль берега, высматривая добычу. Маленькие пескарики, ленки, налимчики проплывали стадами, щекоча мои ноги. Так я дошел до залома. Взобрался на бревно и смотрю в воду. Вода светлая. Видно все, что лежит на дне. Опять идут мальки. Но вот, распустив плавники, важно плывет хариус. Я изо всей силы бью в него острогой. Попал!
