Один день в Ленинграде
(Премьера спектакля «Фантазии Фарятьева»)
1 июня 1976 г.
Аня С.
Сегодня пасмурное утро, девять часов, ученица моя опаздывает, сижу у окна в аудитории на восьмом этаже, в тумане не видно Москвы, только – зелень университетских садов. Привычно, знакомо. А в воскресенье мы были в Ленинграде.
30 мая 1976 года была премьера, шёл третий спектакль, поставленный Юрским, «Фантазии Фарятьева». А почему бы нам его не посмотреть?! – решили мы ещё в четверг.
Родителям сказали, что едем в Переделкино. С утра светило солнце, было яркое майское утро. Вдоль дороги от Подлипок до Москвы, мимо окна вагона проплывают белые девятиэтажные дома, цветущие белые, ажурные, яблони и вишни. В этом году буйно цветут вишни. Всё яркое, чистенькое и свежее.
В 7.00 наш поезд отошёл от Ленинградского вокзала. Не верилось. Мы ехали в Ленинград налегке, словно отправлялись в университет на занятия. По дороге говорили об Ольге Литвак, о её и нашем театре, пели.
(Как много мы пели, и почти везде! А театров в то время на филфаке было три: английский театр, театр Оли Литвак и наш театр, «Филологический театр», вернее, «Филологический театр самых умных и гениальных людей», так он, конечно, не назывался, но именно так замысливался. – Авторы, 2019).
В дороге познакомились с молодыми ребятами, много смеялись. Доехали как-то совсем незаметно. Поэтому, когда ступили на Ленинградскую землю, оказались на Московском вокзале, всё равно не верилось, что мы в нашем любимом городе.
Купили билеты в обратный путь, в Москву. Развернули наш чудесный букет цветов, который купили ещё в Москве и который предназначался ЗэМэ. Три белых пиона, только-только вылупившихся из бутонов, три голландских тюльпана и много-много белых, почти нераспустившихся ландышей. Такое обилие цветов поражало всех ленинградцев, особенно ландыши. Мы весь день бродили с пёстрым букетом по городу, купали его в Неве и чуть не раздарили весь букет прохожим, а вечером свежий и душистый всё же подарили ЗэМэ.
Так вот, мы вышли на Невский, серый, пыльный и многолюдный. С Ленинградом что-то произошло, он был, словно после землетрясения: кругом полуразрушенные дома с выбитыми стёклами, какие-то завалы, часть домов в лесах, все вывески на Невском обёрнуты в бумагу. И на всём пыль, а на барельефах – такой толщины, что нимфы кажутся одетыми в чёрные платья. Ленинград выглядел провинциально, было обидно за столицу.
