— Ладно, Тэм. Давай спать. Скоро выползет Тишина, чтоб её… — и он добавил несколько таких ядрёных слов, что у меня в темноте уши загорелись.
Чужак спустился по ступеням, низко пригибаясь, чтоб не ушибить голову о скат крыши. Запер дверь, и я по звукам поняла, что заложил изнутри брусом, который всё же был в жилище Верды, хотя снаружи она никогда не запирала дом, если уходила по делам. От скрипа задвигаемого бруса у меня по спине побежали жирнющие мурашки. Я забилась в самый-самый угол топчана, оперлась на бревенчатую стену, что пахла трухлявым деревом и пылью. Сжалась в комок, подтянула колени к груди и обхватила руками плечи.
Нельзя — ни в коем случае нельзя допустить, чтобы в темноте на меня случайно наткнулись! Что будет, если закончится действие кольца и наткнутся неслучайно, лучше даже не представлять.
Чужак в темноте пыхтел, как медведь в чужой берлоге, которая ему не по размеру. Звон и отчаянные ругательства возвестили, что он нашёл ведро. Непреднамеренно, правда. Потом посыпалась со стены какая-то жестяная утварь.
— Эй, Тэм! Голос подай, что ли. Мне надо сориентироваться в этом скворечнике.
— Ну… э-э-э… я тут!
«Что-то вы шумите много. Так спать невозможно! Полетел я, Тишину повысматриваю» — отозвался откуда-то сверху Совёнок. Его тень промелькнула в узком окошке.
Предатель.
Вот теперь точно совсем-совсем одни.
И я едва успела отпрянуть, когда ищущая «ориентиров» широкая ладонь с растопыренными пальцами едва не приземлилась мне прямо на лицо. Так же и дуба можно дать от неожиданности!!
— Ага, вот и стена! Ч-чёрт… — прошипел чужак, стукнувшись одновременно о край постели ногами и о скат крыши головой.
Дальше отступать было некуда — я оказалась зажата в углу. Сердце сделало большой «ту-дум» где-то в ушах, дыхание сбилось так, что я едва смогла выдавить:
— Вы… вы забирайте себе топчан, а я пойду на пол…
— Ещё чего придумал, мелкий! — проворчал чужак. — Эта рухлядь подо мной просто обвалится. Так что это ты спи здесь, а на пол пойду я. Всё, я понял, что где, теперь можно и на боковую. Спокойной ночи!
— Спокойной… а тогда шкуру! Шкуру хоть забери… те, — выпалила я. — Вы же промокли. Наверняка еще не высохли. Воспаление лёгких схватите в два счёта, на земляном полу ночевать!
— Ну, если настаиваешь… поделим по-братски — тебе постель, мне шкура, — усмехнулся он. Кажется, душевное равновесие к нему потихоньку возвращалось. Надо запомнить способ… хотя нет. Обливания ледяной водой — это совершенно точно не моё. Я мерзлявая.
