с подробной характеристикой погодных условий в европейской части империи в зависимости от климатического пояса.
Наполеоновские армии традиционно во всех походах снабжались за счет оккупированных территорий. Однако в этот раз в личных беседах и переписке с военачальниками император французов неоднократно заявлял, что во время похода в Россию о многом придется позаботиться заранее. Но широким слоям населения незачем было знать об этих отличиях кампании 1812 г. от предыдущих, поэтому в официальных сообщениях из армии регулярно писали о больших запасах, найденных на захваченных территориях. Тема снабжения армии всем необходимым была одной из самых часто встречающихся в бюллетенях Великой армии. На протяжении всего периода наступления и пребывания армии в Москве, в прессе неоднократно появлялись заметки о захвате французскими войсками в России больших армейских магазинов (например, в Борисове[511]). Moniteur писала о хороших видах на урожай в западных губерниях Российской империи и герцогстве Варшавском[512], а также и в окрестностях Смоленска и Москвы, где земледелие, по уверениям бюллетеней, сделало за последние годы очень большие успехи[513]. Постоянное перечисление найденных запасов продовольствия должно было убедить французское общество в том, что армия легко переносит тяготы похода.
Самое большое количество припасов было найдено в Москве, где каждый дом, если верить 20-му бюллетеню Великой армии, обладал восьмимесячными запасами продовольствия[514]. Временной период здесь указан не случайно: согласно распространенному представлению, именно столько длилась зима в России. В преддверии холодов сообщалось также о том, что французские солдаты нашли много мехов. И даже после московского пожара «запасы хоть и уменьшились, но включают в себя еще много всего. Есть в изобилии хлеб, картофель, капуста и овощи, мясо, вино, водка, сахар, кофе и другие продукты»[515]. Упоминание в данном контексте сахара и кофе, обычно не входивших в рацион армии, должно было продемонстрировать богатство запасов.
Сообщения, направленные на корректировку традиционных представлений о российском климате, публиковались газетами вплоть до середины ноября: «Погода прекрасна, дороги хорошие: сейчас конец осени, и такая погода продлится еще восемь дней, а за это время мы перейдем на новые позиции»[516]. Однако в конце войны Наполеон вернулся к традиционным климатическим стереотипам о России. В 28-м бюллетене, датированном 11 ноября и опубликованном в Париже 29 числа того же месяца, сообщалось, что «до 6 ноября погода была прекрасной, но 7 началась зима, и земля покрылась снегом. Дороги стали очень скользкими и труднопроходимыми для тягловых лошадей. Многие из них погибли от холода и усталости, очень много лошадей не пережило ночных бивуаков»
