Гомер пришел на помощь:
– Это значит, что все классно.
– То есть мы – супер, – уточнила Лилу.
Их друг вздохнул с облегчением.
– Нравится тебе? – спросила Лилу.
– Еще как!
– Это тяжелый рок.
– Тяжелый? Как… камень?
Саша закусил губу. Лилу мгновенно окатила его суровым взглядом, не дав ему вволю расхохотаться, хотя, надо признать, и сама едва сдерживалась.
– А ведь такую музыку можно сравнить с камнями, – подтвердила Нинон, – в смысле она немножко жесткая, взрывчатая…
Гомер прекрасно знал, как отзывчива его тетя, как она любезна и великодушна. Но с первого же дня их встречи с Телемахом он заметил, что оба они как-то особенно хорошо понимают друг друга. С тех пор Ни нон не упускала случая принести ему какую-нибудь конфету или стаканчик фруктового сока, предложить принять душ, пока Изабель нет дома, или погулять с ним в саду, подышать воздухом, полюбоваться морем и закатом, цветущим розарием. Для встречи годился любой предлог.
И Телемах слушался Нинон, очарованный словами, внешностью, коротенькими платьями и нежным сладким ароматом ее волос.
А ведь и Биби-Два подтвердила подозрения Гомера, сказав ему вчера перед сном:
– Телемах глядел так кротко, но твоя тетя – красотка! А теперь глаза горят, и блестят, и грустят; вот теперь скажи ты, ну-ка, что любовь простая штука!
– Да не преувеличиваешь ли ты?
Биби чуть задержала на нем проницательный взгляд и добавила:
– Вот уж нисколько, вот уж ничуть; обоим любовь не дает уснуть! Они любят друг друга, уверен будь.
В устах песчанки это, быть может, звучало слишком восторженно, но Гомер понимал, что она, в общем-то, близка к истине.
А сейчас Нинон ликовала, и все внимание Телемаха, кажется, было приковано к ней. Гомер ударил палочкой по металлическим тарелкам, так что оба они внезапно вздрогнули, и воскликнул, обращаясь к Лилу и Саша:
– Что, вернемся к «Believer»?[7]
– Заметано! – поддержал Саша, взяв несколько аккордов на клавиатуре.
Лилу наконец собрала волосы сзади в хвост и поправила ремень гитары. За этим последовал бурный поток оглушительной музыки, целых три минуты тридцать секунд трое друзей отдавались ей со всем пылом и виртуозностью.
При них Телемах и Нинон не скрывали своих эмоций. Девушка, улыбаясь, отбивала ладонью ритм на спинке дивана. Телемах же в такт извивался всей верхней половиной тела, особенно головой – она у него крутилась взад-вперед, как на пружинках.
Биби же и вовсе бегала туда-сюда вприпрыжку, дирижировала верхними лапками, махая ими по воздуху, дергаясь как сумасшедшая. Трое музыкантов старались не смотреть на нее – воодушевление зверька выглядело столь комичным, что им пришлось бы по много раз начинать заново с той же ноты.
