Под конец фрагмента оба слушателя принялись вовсю аплодировать, а Нинон выразила свой восторг еще и оглушительным свистом, что вызвало общий хохот. – А хочешь, Биби, я покажу тебе, что такое «забой на гитаре»? – предложил Саша.
Песчанка энергично закивала, даже не поняв, о чем речь. Последовала очень забавная пантомима, в которой Саша показал себя непревзойденным преподавателем, а Биби – весьма способной ученицей.
Вдруг дверь открылась, и в проеме показалось лицо Изабель Пим. Все замерли, и даже Биби постаралась выглядеть больше похожей на… животное.
– Я стучала, но вы не слышали, – смущенно произнесла Изабель.
Гомер в панике почувствовал, что бледнеет. Сейчас мама узнает Телемаха. То есть она подумает, что перед ней Жорж Финк, и все будет кончено.
И правда – ее взгляд остановился на молодом человеке, ведь он был единственным, кто ей здесь незнаком. Разве только по той фотографии, которую показывали полицейские…
Он сидел в полумраке, рядом с Нинон, и на нем были принесенные ему девушкой очки с желтыми стеклами, а на голове – шапочка Гомера, к счастью, скрывавшая шевелюру – самую заметную деталь его облика.
В пижамных штанах и широкой майке он был неотличим от друзей Нинон, которых Изабель давно привыкла видеть в доме.
– Я попросила Тома послушать и сказать, что он думает о наших рокерах, – поспешно объяснила ей Нинон. – Вот мы и собрались вместе.
– Здрасьте, мадам Пим, – вежливо привстав, сказал Телемах.
– Здрасьте, Тома, – ответила Изабель, не проявив к нему особого внимания.
Гомер опять вздохнул с облегчением. «Чего беспокоиться? Она на него даже толком не взглянула!» – подумал он.
– Ладно, я пошла, а вы продолжайте, – сказала она.
Почти уйдя, она снова вернулась.
– Я с кухни вас услышала, классно, но адски громко. Браво!
– Спасибо, мама! – поблагодарил Гомер тем самым противным писклявым голосочком, который сам у себя так ненавидел.
Нежно улыбнувшись в ответ, она закрыла за собой дверь. Лилу сделала вид, что вытирает пот со лба.
– А я-то как струсил! – признался Саша.
Еще одна такая передряга, и Гомер не смог бы связать и двух слов.
– А что это она упоминала про ад? Кто-то умер? – спросил Телемах.
– Никто не умер! Это просто значит «гениально», – объяснила ему Нинон, – и я согласна: так и есть!
Телемах уставился в пространство, нахмурив брови: он напряженно размышлял.
– Ну ты что? – прошептала Нинон.
– Изабель… Она похожа на мою мать, в ней та же печаль, – признался он.
Медленно вдохнул-выдохнул, потом заговорил опять:
