Не скажу ничего нового, констатировав, что личное общение с крупными учеными, безусловно, весьма полезно для любого историка: оно обогащает знания, вдохновляет (тем более молодого) исследователя[565], способствует расширению научного кругозора и, что не менее важно, лучшему осмыслению сути их концепций, пусть даже подчас для него и неприемлемых. Об этом могу судить по своему общению с крупнейшим наполеоноведом наших дней – Ж. Тюларом. Побывав в 1991 г. на его лекциях в МГУ и лично беседуя с ним о наполеоновской эпохе, я лучше осмыслил некоторые его трактовки, не разделяя, однако, его концепцию о так называемой диктатуре общественного спасения, созданной Наполеоном в 1799 г. К слову сказать, за это же Ж. Тюлара подверг весьма обоснованной, на мой взгляд, критике и Ж. Годшо [566].
И тем не менее первостепенную, определяющую значимость в формировании начинающего исследователя я все же склонен придавать не столько личному общению с выдающимися историками, сколько глубокому осмыслению их творчества. В этой связи интересно мнение одного из светил французской и мировой исторической науки XX столетия – Ж. Дюби. В октябре 1989 г. во время его московского визита мне посчастливилось неоднократно общаться с ним. О кончине Ж. Годшо, последовавшей 24 августа, за полтора месяца до его приезда в Москву, я узнал от Ж. Дюби в гостинице «Спорт», где проходили заседания международного коллоквиума, посвященного 60-летию образования школы «Анналов». И когда я ему сказал, что считаю Ж. Годшо одним из своих учителей, хотя и не встречался с ним лично, Ж. Дюби тихо сказал: «Да это не главное».
В мире науки личное общение с историками, как мне представляется, действительно не самое существенное, что косвенно признавал и Ж. Лефевр. На склоне лет, будучи уже известным в Европе историком, он заявил, что ему довелось увидеть и услышать Ж. Жореса лишь дважды, будучи затерянным в толпе, что, однако, не мешало ему признавать того своим учителем[567]. В.П. Смирнов высказал аналогичное суждение, приведя в пример отношение к А.В. Адо некоторых исследователей, не посещавших его лекций и семинаров, но знакомых с его работами или состоявших с ним в переписке[568].
В декабре 1992 г. А.В. Адо в разговоре с В.П. Смирновым и со мной высказал мнение о целесообразности написать для журнала «Исторические анналы Французской революции» обстоятельный историографический обзор многотомного издания «Великая французская революция. Документы и исследования», опубликованного под его редакцией. Он обратился ко мне с вопросом, могу ли я найти время для выполнения этой задачи. Не дав мне ответить, В.П. Смирнов сразу же отклонил его предложение, обратив наше внимание на то, что я уже писал рецензии на две книги, вышедшие в этой серии, причем для того же самого журнала. Он имел в виду мои рецензии на монографию Л.А. Пименовой о французском дворянстве и на работу о традициях Революции, написанную им самим в соавторстве с моим близким другом, ныне покойным В.С. Поскониным
